Студент на агентурной работе. Владимир Сухинин

спрятан обоз. Прямо перед нами, нагнувшись, стояла Вирона, выставив на обозрение великолепный зад, обтянутый комбинезоном, и собирала ягоды. Нет, она их не собирала, она, забыв обо всем на свете, их жрала. Мне оставалось только вздохнуть: и это наша охрана и ближняя разведка! Нас она не замечала и продолжала засовывать в рот пригоршни сочных ягод. Ни моросящий дождь, ни пронизывающий ветер ей не были помехой.

      – Вот мы и пришли, – громко сказал я, чтобы девушка нас услышала.

      Она и услышала. Дико завизжав, Вирона бросилась бежать, споткнулась, упала и заверещала:

      – Не подходите, убью!

      – Рона, хватит орать, – не выдержал я. – Это я, Ирридар.

      Девушка обратила на меня взгляд, глаза ее приняли осмысленное выражение, а измазанная соком мордашка сначала улыбнулась, потом приняла гневное выражение.

      – Ирридар, ты что, совсем дурак? Разве можно так пугать? Я могла заикой остаться на всю жизнь. И я чуть не описалась, – уже тише добавила она.

      – Вирона, девочка, разве я не давал тебе задачу – сторожить и вести разведку? – Я зло прищурился. – А если бы вместо меня сюда явился отряд бандитов? Чем бы ты его встретила? Своей шикарной попкой? Может, я чего-то не знаю и теперь это самое грозное оружие во вселенной?

      Девушка встала, отряхнулась и подошла к нашей группе.

      – Ну прости, Дарик, я понимаю, виновата, но тут такие вкусные ягоды, я не удержалась. Попробуй сам. – Она протянула мне пригоршню.

      В этом мире действительно было огромное разнообразие ягод, красивых, вкусных и полезных. Но она-то всего этого не знала.

      Да, подумал я, тяжелый случай, будем лечить.

      – Они потому такие вкусные, – посмотрев на ягоды, сказал я, – что в них личинки мухи це-це. Животное или человек соблазняется их запахом, ест и поглощает вместе с ягодами личинки. Личинки растут и поедают его внутренности. Через трик животное погибает, а через два от него не остается и следа. Зато появляются большие мухи.

      Малорослики, которые тоже решили полакомиться ягодами, услышав мою лекцию, стремглав бросились обратно.

      Рона замерла, вытаращив на меня свои черные глазищи. К моему удовлетворению, в них плескался ужас. Я не садист, но что-то надо было предпринимать, как-то заставить эту девушку думать самостоятельно.

      – Дар, что теперь делать? – спросила он помертвевшим голосом. – Я не хочу быть кормом для мух.

      Было забавно смотреть на ее перекосившееся, перемазанное красным соком личико.

      – Нужно противоядие, – подумав, ответил я. – Может, у меня есть? – Я залез в сумку, покопался и вытащил конфетку. – Вот, нашел, бери.

      Рона выхватила конфетку и сунула в рот.

      – А как употрефлять протифояфие? – спросила она с оттопыренной щекой.

      – Соси. – Я махнул на нее рукой: эта поверит чему угодно.

      – Мы тоже такие конфеты ели, – сказал Ко Буру, подняв фантик и внимательно его рассматривая. – Разве это противоядие? – Он удивленно глядел на меня.

      – Нет,