Студент на агентурной работе. Владимир Сухинин

к трактиру.

      Сунув белку в пространственный карман, я вошел внутрь.

      – Овор, где водятся белки? В лесу, конечно! – ответил я. – Только они здесь ненормальные, эта напала на меня и хотела мной позавтракать.

      Вирона, выслушав мою возмущенную речь, отодвинулась от белки подальше.

      – И как ты ее убил? – Дядька не торопился подходить и разговаривал издалека.

      Повар принес поднос, спокойно отодвинул тушку, расставил тарелки, захватил белку и пошел на кухню.

      – Ты куда ее потащил? – Дядька пораженно смотрел в спину повара.

      – Как куда, хозяин? Готовить, из белок суп вкусный, – ответил Кервик.

      Мне же оставалось только приступить к трапезе.

      – Я ее руками задушил, Овор, – прожевав кусок хлеба, удовлетворил я дядькино любопытство.

      Когда Ирридар говорил об охоте на белок, Овор представить себе не мог, о чем пойдет речь. Он с усмешкой смотрел на охотника, пока тот не выложил на стол кринза – ужас Великого леса. Он думал, что сейчас умрет от разрыва сердца и, не думая ни о чем, хотел броситься бежать. Встреча с этим животным означала неминуемую смерть. Создание древних магов не убивалось ни магией, ни оружием, оно просто умирало от старости. Хорошо, что кринз никогда не покидал своей территории, иначе бы он опустошил все в округе. Но он и не выпускал никого, кто попал на его охотничью территорию и был больше его.

      – Задушил руками?.. – оторопело прошептал Овор.

      Поздно вечером, когда я уже задремывал, в дверь моей спальни, предусмотрительно закрытую на засов, стали скрестись. Потом раздался громкий шепот Роны:

      – Дар, открывай!

      Конспираторша! Таким шепотом роту можно разбудить вместо команды «подъем».

      – Открывай, Дар, – настаивала девушка, – я пришла мстить.

      Дальше прятаться было невозможно, скоро на ее громовой шепот соберется весь дом. Я встал и, костеря неугомонную иномирянку, открыл дверь. Рона стояла в шелковом халатике и в руках держала свечу.

      – Ты один? – спросила она и тут же, не дожидаясь ответа, проскользнула в комнату мимо меня.

      Я зашел следом и, сложив руки на груди, стал ее рассматривать.

      Рона заволновалась:

      – Ты чего так на меня смотришь? – спросила она, поправляя халатик и не выпуская свечку из рук.

      – Жду объяснений, – усмехнулся я: вот что она теперь будет делать?

      Но Вирона села на кровать и разревелась. Пришлось сесть рядом и обнять ее за плечи. Я понимал, сколько пережила и передумала девушка из цивилизованного уголка вселенной после того, как ее похоронили заживо в чужом для нее мире. Сколько раз она была на грани отчаяния и все это носила в себе, не показывая другим.

      Рона вытерла слезы, повернулась ко мне лицом и стала говорить:

      – Я здесь чужая, брошена на произвол судьбы. Ты единственный, кого я знаю и кому доверяю. Я боюсь тебя потерять. Если меня заберут, я точно потеряю тебя. А если не заберут, ты все равно не будешь со мной, я это чувствую.