Разрыв во времени. Дженет Уинтерсон

в чистом виде. У нее нет головы. Нет лица. Нет личности». Он напрягся и сказал: «Это писалось как порнография, но стало истолкованием всей порнографии. Две эти картины, если поставить их рядом, объясняют, почему мужчины воспринимают женщин как угрозу. Из вашего тела выходит мир и… – тут он взмахнул репродукцией «Моны Лизы», – мы понятия не имеем, что у вас в голове. Знаешь, как это страшно?»

      – Он так сказал? Лео?

      – Да. И рассказал, что когда его мать уходила от его отца, она пришла попрощаться с Лео, и он не понимал, почему она уезжает, и она сказала, что он еще маленький и все поймет, когда вырастет. «И вот я вырос, – сказал мне Лео. – И до сих пор не понимаю».

      – А потом?

      – А потом он разорвал обе открытки и выбросил их в окно.

      – Почему ты мне никогда не рассказывала об этом?

      – Почему ты считаешь, что у Лео есть любовница? – спросила Паулина.

      – Лео – собственник, но он боится сближаться с людьми. Если он заведет любовницу, тем самым он оттолкнет меня от себя.

      Или просто столкнет… подумал Ксено, но вслух не сказал.

      Пока Мими беседовала со звукорежиссером на сцене, Паулина отозвала Ксено в сторонку.

      – Нам надо поговорить.

      – Что случилось, Паулина?

      – Я беспокоюсь. Есть одна старая поговорка: «Беда к беде липнет». Мими права. Лео ведет себя странно. Последние две-три недели. Он тебе что-нибудь говорил? О ребенке? О Мими?

      – Нет. Просто он бесит меня больше обычного, но он мой друг, и я не обращаю внимания на его закидоны. Ты меня знаешь: в неприятности я не лезу.

      – Думаешь, у него кто-то есть?

      Ксено покачал головой.

      – Наоборот. У него нет никого. Вообще никого. Понимаешь, о чем я? Потому что он просто в упор никого не видит. Я думал, это из-за того, что он весь в работе. Но он весь в себе, да?

      – Да, он замыкается на себе. В этом он мастер. Но что-то тут есть еще… Ксено… почему ты уезжаешь?

      – У меня есть дела. Я нужен сыну. Но если честно, то да… я чувствую, что мне здесь не рады и я уже злоупотребляю гостеприимством.

      – Ты – член семьи.

      – Ты – еврейка.

      – Ну, так сделай приятное еврейской тете, мечтающей о большой дружной семье. Да, это только мечта, но ведь хорошая же мечта, правда?

      – Мне надо уехать, самое позднее – в понедельник.

      – Мими нужен друг. А Лео не самый устойчивый человек.

      – Мы все неустойчивы в какой-то мере. Он словно карикатура на неустойчивого человека, вот и все.

      – Он словно карикатура на неустойчивого человека, который в конечном итоге такой и есть.

      Лео лежал на белом диване в своем белом кабинете и наблюдал, как взлетают самолеты. Он думал о фильме про Супермена, в котором Лоис Лейн погибла и Супермен раскрутил Землю в обратную сторону и повернул время вспять. Катастрофы не происходит. Лоис Лейн не умирает.

      Как сделать так, чтобы Мими не умерла?

      Мими не умерла – она готовится дать новую жизнь.

      В моем понимании она умерла.

      Кого