Московские дневники. Кто мы и откуда…. Криста Вольф

вечером я через переводчика довольно долго разговаривала с нашей официанткой Асей. Необычайно привлекательная, хорошенькая женщина моих лет, обаятельная, очень проворная, умная, глаза живые. Поначалу она смущалась, но потом без утайки рассказала о себе: зарабатывает она 600 рублей, а с премиальными за выполнение плана большей частью тысячу. Муж у нее механик, пятилетнего сынишку зовут Евгений. Работает Ася с четырнадцати лет, сначала токарем, потом в литейной и вот уже три года здесь, в гостинице. В рабочее время посещает курсы немецкого языка, чтобы затем стать «администратором». Работа ей очень нравится. Уже шесть лет она состоит в партии и гордится этим.

      О проблемах молодежи в Москве: несколько месяцев назад принят закон, который уже за шумный скандал на улице предусматривает двухнедельный арест. Тогда они работают бесплатно. В гостинице тоже было два таких инцидента. И товарищеский суд, в который выбрали Асю, постановил объявить комсомольцам предупреждение и понизить в должности.

      Ася очень интересуется литературой. Получает по подписке собрания сочинений Пушкина, Лермонтова, Гоголя и др. Они с мужем, который тоже много читает, спорят о литературе. Сама она с ее именем сразу же представилась как тургеневская героиня.

      Наши проблемы Восточного и Западного Берлина для нее непостижимы.

11.6

      Первые дни в голове у меня царила абсолютная пустота, но теперь, благодаря впечатлениям, мысли текут потоком; а еще благодаря спорам с Хельмутом и Игорем.

      У Игоря есть чему поучиться – умению видеть существенное и твердости. Умение видеть существенное нередко означает – упрощение. Но это упрощение, видимо, зачастую необходимо и отнюдь не недопустимо.

      О дискуссиях, проходивших у нас после XX партсъезда, он знал едва ли не лучше нас. Судя по всему, сопровождает он нашу делегацию неслучайно. В первую очередь он не разделял нашей точки зрения, что «либеральные» течения среди нашей интеллигенции были незначительны и не имели шансов принять, скажем, такие формы, как в Венгрии или в Польше. Он считал, что эти течения достаточно сильны и могли бы стать весьма опасны в период, когда определенные круги ищут лидеров. Кстати, Игорь говорит с нами как дипломат, не совсем открыто, хотя и доверяет нам больше, чем другим. Пробить этот барьер нам не удастся; также и у Стеженского [Владимир Стеженский], который мне все более симпатичен, с тех пор как я узнала, что после 1945-го он был в Берлине культурофицером. По-моему, как он, так и Игорь очень пристально наблюдают за всеми нами и в глубине души дают нам оценку. И возможно, для нашей делегации она не всегда благоприятна, ведь, к примеру, Хухель [XXХ] человек тщеславный. А М. Циммеринг, руководитель, отличается редкостной пошлостью. У Йохо свои странности, хотя он сам умеет мало-мальски остроумно отдать им должное. Цак тут еще самый здравомыслящий.

      Делегация на берегу озера Севан под Ереваном. Второй слева – Вольфганг Йохо, рядом Владимир Стеженский, Криста Вольф и Макс Циммеринг. В центре – Петер Хухель, армянский участник, затем Эдуард Цак и Моника Хухель, крайний справа – Хельмут Хауптман

      Игорь