Казароза (сборник). Леонид Юзефович

Других известных артистов в труппе нет, гонорар обещали на месте выдать продуктами. Это, конечно, неплохо, но не крупой же она соблазнилась! Похоже, ее привлек маршрут поездки.

      – Думаете, Алферьев скрывается у нас в городе? – догадался Свечников.

      Нейман снял с полки какую-то брошюру, полистал, нашел нужную страницу и, ладонями прикрыв текст вверху и внизу, так что между ними остался единственный абзац, показал его Свечникову. Это был пункт номер семь из секретной, видимо, инструкции по производству дознания. Он гласил: «При допросе следователь должен задавать вопросы строго обдуманные, но отнюдь не посвящать обвиняемого или подозреваемого в те данные, которые уже имеются налицо».

      – Как видите, я позволил себе лишнее, – улыбнулся Нейман. – Вы теперь знаете то же, что и мы. Почему-то я вам доверяю. Еще несколько вопросов, и вас отпустят… Сколько вы вчера слышали выстрелов?

      – Три вроде.

      – Не четыре?

      – Может, и четыре. Чего гадать? Возьмите наган этого недоумка с пехкурсов и посмотрите, сколько патронов истрачено.

      – Уже посмотрели.

      – И сколько?

      – Три. Он говорит, барабан был полный.

      – Тогда в чем дело? Две пули мимо, третья – в нее.

      – Для протеста всегда стреляют вверх. Рикошет исключается. К тому же у него обычный тульский наган, калибр семь шестьдесят два. Казароза убита пулей шестого калибра.

      Нейман замолчал, наслаждаясь эффектом, и Свечников услышал, как птицы пересвистываются в яблонях семинарского сада. Окно было открыто, они там давно радовались теплу и ясному утру, но раньше их голоса до него не доходили.

      – Пока шел концерт, он, – кивнул Нейман на Караваева, – стоял у крыльца. После вас ни один человек с улицы в училище не входил, но кто-то мог проникнуть в зал со двора, через окно. Рядом с задним окном проходит пожарная лестница.

      – Даневич залез, – вспомнил Свечников.

      – Это кто?

      – Студент с истфака. Был членом клуба, недавно исключен. Я не велел его впускать, но в зале он был.

      – А незнакомые вам люди были?

      – Всегда кто-нибудь бывает из посторонних.

      – Кто-то из них обратил на себя ваше внимание?

      – Чем?

      – Не знаю. Чем-нибудь.

      Свечников поднялся и встал лицом в сад. Пти-цы свистели, сияло солнце. Бабочка села на подоконник.

      – Зачем было ее убивать? – спросил он. – Кому она помешала?

      – Если Алферьев в городе, то ему. Он, вероятно, подозревал, что мы держим ее под наблюдением. Может быть, ей известно было, где он прячется, она невольно могла вывести нас на него.

      – И он решил ее убить? – не поверил Свечников.

      – У таких людей это запросто. Она могла знать имена его здешних товарищей по партии, какие-то адреса, явки. Могла его шантажировать. Мы же не знаем, какие у них были отношения. Одно я знаю точно: для чего-то ей нужно было попасть на правый берег. Вчера она спрашивала, как переправиться через Каму.

      – Раньше там жили дачники, – вспомнил Караваев. – Сосновый бор, чистый воздух. Богатые были дачи!

      – Вы