Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть II: Тай-Цзи-Цюань. Михаил Роттер

так что будем беседовать (точнее, беседовать буду я, а ты будешь слушать) и пить чай. И еще, запомни сразу: все, что я тебе буду говорить, ты будешь записывать и зарисовывать.

      – Но я сроду ничего не записывал на занятиях, просто делал все многие сотни раз, и то, что нужно, запоминалось навсегда. А рисовать я вообще не умею.

      – Не умеешь – это хорошо, будет повод научиться, тебе сейчас снова много чему придется учиться Тем более никто от тебя высокохудожественных произведений не требует, в музей изобразительного искусства их все равно не возьмут. Будешь рисовать простенькие схемки, важно, чтобы тебе они были понятны. А вот насчет «сроду ничего не записывал на занятиях»… Тут дело значительно серьезнее. Твое новое обучение потребует полного переосмысления всего того, что ты знал о воинском искусстве. Я бы даже сказал, изменения ума. Так почему бы тебе не начать изменять свой ум с того, чтобы начать записывать на занятиях? Раньше не записывал, а теперь ум изменился и ты стал записывать.

      – А зачем вообще записывать? Ведь я и так все прекрасно запоминаю!

      – Э, мой дорогой. Во-первых, я не собираюсь тратить свое бесценное время впустую. Вот представь себе: учитель Мо уехал, заболел, умер, в конце концов. А ты все забыл и спросить тебе не у кого. И все, пропало драгоценное знание, пропало мое драгоценное время, ушедшее на занятия с тобой. А во-вторых, теперь все станет сложнее, причем весьма заметно. И запоминать придется намного больше и обдумывать изученное тоже. Наверняка тебе и раньше говорили о важности ума в боевом искусстве.

      – Еще как говорили, – усмехнулся я. – Учитель Ван своими разговорами про ум мне дырку пробил в том самом месте, где ум хранится, – постучал я себя по лбу.

      – Вот-вот, – подхватил Мо, – так оно и есть. Точнее, так оно было раньше. А теперь я тебе скажу иначе: ум не важен в воинском искусстве, он сам и есть воинское искусство. Вот скажи-ка мне, в каком месте у человека находится воинское искусство?

      Тут я задумался: более идиотского вопроса я не слыхал. Как это: «в каком месте у человека находится воинское искусство?»

      Видя, что я нахожусь в замешательстве, Мо решил помочь мне:

      – Ну где в руках, в ногах, в животе, еще где-нибудь?

      Само собой, было понятно, что ни в каком из этих мест никакое искусство, хоть воинское, хоть не воинское, находиться не может. Я усердно изучал анатомию в мединституте и точно знал, что специального места для хранения воинского искусства в теле не предусмотрено. Неожиданно до меня дошло, что Мо имел в виду, и я твердо ответил:

      – Воинское искусство находится в голове. И ни в каком другом месте. А вот выражаться оно может как угодно: через глаза, руки, ноги, через движение тела, энергии, оружия, наконец.

      – Браво! – воскликнул Мо. – Ты быстро думаешь, это обнадеживает. Надеюсь, теперь ты поймешь, что тренировать мы будем голову, а тело у тебя и так тренированное дальше некуда. Его мы будем, наоборот, расслаблять, опять же используя мысль. И вот тебе первый, очень важный урок: ум хозяин, тело – слуга. Так что если