Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть II: Тай-Цзи-Цюань. Михаил Роттер

я тебя так внимательно слушаю, и не смог скрыть этого. Ты не смог скрыть, а я смог заметить. Вот и весь фокус. Кстати, важная деталь: это тоже изменение ума. Ты наверняка знаешь (видел тысячи раз), что никто никого не слушает, все хотят говорить сами. И говорят, говорят, говорят, перебивая друг друга и повышая голос, чтобы перекричать собеседника. А иногда, когда слушатели по какой-то причине не могут перебить говорящего (например, студенты на лекции или подчиненные, которых поучает начальник), тот начинает наслаждаться, слушая собственную речь.

      Так что умение слушать собеседника – это несомненное изменение ума. В Тай-Цзи-Цюань есть даже понятие «усилие слушания», когда ты должен «услышать» намерение противника, почувствовать его энергию.

      Кстати, тебе наверняка говорили об изменении ума в твоем медицинском советском институте, – неожиданно добавил Мо.

      Тут мне стало просто смешно. Разумеется, никто нам об изменении ума в мединституте не говорил, нам вообще про ум не говорили. Доходило до того, что мне начинало казаться, что врачу ум вообще не нужен. Хорошая память и старательность – несомненно. А вот ум… Думать там было вообще не о чем. Учи анатомию, симптомы болезней, названия лекарств и какие болезни они лечат. Ну и еще одна крохотная деталька: врач должен быть порядочным человеком. Но как раз этому в мединституте нас точно не учили. Да и с умом это никак не связано. Знавал я таких умных сволочей, что иногда казалось, что окружающим было бы лучше, если бы они были поглупее. Поэтому я с полной уверенностью сказал Мо, что не припомню, чтобы нам говорили об уме, тем более о его изменении.

      – Говорили, говорили, – уверенно сказал Мо. – Когда преподавали психотерапию.

      Тут он был прав. Был у нас такой невнятный предмет «ни о чем». Преподаватель чего-то там рассказывал, совершенно непонятное и неинтересное. Помню только одно имя, которое он называл, понижая голос (говорили, что в Союзе этот персонаж «не в моде») и поднимая палец: «Зигмунд Фрейд».

      – Так вот, не знаю, что вам рассказывали о психотерапии, – продолжил Мо, – но я могу суть этого предмета сформулировать всего одной фразой: изменение ума. Чтобы ты снова не сказал, что это пустые слова и что ты снова ничего не понимаешь, я сразу тебе объясню. Почему человек приходит к психотерапевту? Потому что ему плохо. Только когда плохо с телом, идут к другим врачам, а когда плохо с чувствами, с восприятием себя, окружающего мира и отношений между самим собой и окружающим миром, – то к психотерапевту. Тот, понятное дело, не может изменить причину, вызывающую недовольство больного, ибо он не Господь Бог и не может изменить окружающий мир. Поэтому он должен изменить отношение пациента к окружающему миру, к тому, что мешает ему жить.

      Вот тебе совсем простой пример. Если, допустим, я (а я для тебя окружающий мир, во всяком случае, часть его) тебя сейчас изобью, ты на меня обидишься. Если же я сумею тебя убедить (изменить твое восприятие, твое понимание, твой ум, наконец), что избил тебя не просто так, не для собственного удовольствия,