Олимп. Дэн Симмонс

мы оба заметили. Теперь вот летим проверить. На марсианской стороне Брано-Дыры кавалерия атакует тяжело вооруженных аргивян. На земной – греки воют с троянцами.

      – А нельзя как-нибудь замаскировать этого шершня? – осведомился мужчина, когда они зависли в двухстах футах над конными (тех было около дюжины, а пеших – человек пятьдесят). – Сделать его не таким приметным? Чтобы поменьше бросался в глаза?

      – Конечно. – Манмут активировал полную невидимость.

      – Да нет же, я не о том, чем занимаются люди, – послал Орфу. – С Браной ничего такого не происходит?

      Маленький европеец посмотрел не только в широком спектре, но изучил Дыру с помощью всех инструментов и сенсоров летательного аппарата.

      – Вроде бы все нормально.

      – Давай приземлимся за спинами Ахиллеса и прочих ахейцев, – попросил схолиаст. – Как-нибудь потише. Это нетрудно?

      – Конечно, – сказал Манмут и вскоре беззвучно посадил шершня футах в тридцати от аргивян.

      Между тем со стороны главного войска приближался греческий отряд. Европеец разглядел в группе нескольких роквеков и даже узнал среди них центурион-лидера Мепа Эхуу.

      – Нет, ненормально, – послал иониец. – Наши приборы уловили бурные флюктуации в районе Дыры и окружающего пространства. Плюс на вершине Олимпа творится что-то странное: квантовые и гравитационные показатели вообще зашкаливают. Получены данные о ядерных, водородных, плазменных и разного другого рода взрывах. Но сейчас нас больше всего беспокоит Брана.

      – Каковы параметры аномалии? – спросил Манмут.

      Долгие годы плавая на подлодке под льдами Европы, он так и не удосужился изучить ни W-теорию, ни предшествовавшие ей M-теорию и теорию струн. Львиную долю того, что знал, Манмут успел скачать от Орфу или же из главных банков информации на Фобосе, дабы хоть отчасти разобраться в Дырах, одну из которых невольно помог создать, соединив Пояс астероидов с Марсом и тем самым с альтернативной Землей, а еще – чтобы понять, почему все Браны, кроме последней, исчезли за несколько месяцев.

      – Согласно коэффициентам БПС, выданным сенсорами Стромингера-Вафа-Зускинда-Зена, несоответствие между наименьшей массой и зарядом Дыры стремительно возрастает.

      – БПС? – повторил европеец.

      Он догадывался, что несоответствие заряда и массы – недобрый знак, но не мог бы объяснить почему.

      – Богомольный, Прасад, Соммерфильд, – пояснил товарищ, голос которого прозрачно намекал: «Хоть ты и слабоумный, а все равно мне нравишься». – Пространство Калаби-Яу рядом с тобой подвергается пространстворазрывающим коническим преобразованиям.

      – Превосходно, замечательно! – Хокенберри выскользнул из объятий невидимого кресла и кинулся к опускающемуся трапу. – Чего бы я только не дал за прежнее снаряжение схолиаста: видоизменяющий браслет, остронаправленный микрофон, упряжь для левитации… Ты со мной?

      – Да, сейчас, – проговорил Манмут. – Хочешь сказать, Брана утрачивает свою стабильность?

      – Я