Чужие игрушки. Часть 3. Сергей Ермаков

Хотел у вас совета спросить. А с чего начать не знаю. Сложно все.

      – Может еще коньячку, чтобы легче стало?

      – Наверное. Правда я вчера перебрал, сегодня повторять вчерашнее не хочется.

      Виктор Петрович наполнял рюмки:

      – Но, поговорить то нам надо, поговорить придется. Я вчера с продавцом поговорил, и у меня сложилось ощущение, что у вас с Никитиными сложились какие-то очень непростые отношения. Федор Петрович очень тепло отзывался об Александре Ивановиче. А вы, как я понял, с ними уже давно отношения не поддерживаете. Хотя, казалось бы, вы с сыном Никитина в детстве дружили. И адрес их московский знаете. Казалось бы, чего проще у него самого поинтересоваться, что произошло с вашим подарком. Я понимаю, обидно увидеть, что вашим подарком пренебрегли. Но мне кажется, что тут все не так просто, как это кажется. Может я чем-то смогу помочь.

      – Вы, как всегда, правы Виктор Петрович. Все не так просто.

      – Так расскажите, легче станет, глядишь и придумаем чего вместе.

      Николай недоверчиво посмотрел на Звягинцева:

      – Я уже вчера рассказывал это все в пивной. Благо, никого знакомых не было.

      – Что все так плохо?

      Николай пожал плечами:

      – Не знаю?

      Звягинцев решительно продолжил:

      – Скажите, вы хорошо относитесь к Никитиным?

      Николай посмотрел на него глазами побитой собаки:

      – Очень хорошо, Они хорошие, достойные и добрые люди. Много для нас и для меня лично сделали.

      – Поясните. Вы к ним хорошо относитесь потому, что вы им благодарны?

      – Ну и поэтому тоже. Но мы с ними дружили по-настоящему. Ну, вы понимаете.

      Звягинцев попытался уточнить:

      – А, потом они переехали в Москву и дружбе пришел конец.

      – Нет. И я к ним в гости приезжал. И Александр Иванович, когда по делам бывал у нас в городе, к отцу заходил. Они всегда очень тепло расставались.

      – Тогда что? Что произошло? Я не понимаю.

      Николай замялся:

      – Понимаете, когда я был в армии мне запретили переписываться с Кларой, дочерью Никитиных.

      Звягинцев попытался докопаться до истины:

      – Кто запрети? Ваш отец? Никитин?

      Николай недовольно проворчал:

      – Нет, не они. Другой человек. Я его не знаю. Он сказал, что я своей перепиской наношу вред Никитиным. В общем он из КГБ был.

      Звягинцев удивленно выдохнул:

      – Дела… И вы перестали переписываться?

      Николай попытался объяснить:

      – Да, не имел я возможности переписываться. Я даже с отцом переписываться не мог.

      – Почему?

      – Почта проверялась, как я понял. Просто мне перестали приходить письма, думаю и мои письма до Клары не доходили. На сколько я понял, все письма и от меня, и ко мне проверяли и задерживали. Я определенное время даже до почтового ящика добраться не мог.

      – Как так?

      – То на губе сидел, то вообще. А, ладно сложно объяснять.

      – Ну,