Маскарон. Книга первая. Сергей Е. Динов

при деньгах… Даа, при бааальших деньгах. Чем он там занимается, даже не спрашивай, не отвечу. Не знаю. И знать не желаю. Потому дожила до тридцати своих лет… Да, до тридцати, – подтвердила она явное вранье. – И не стыжусь этого! – выкрикнула она, куражась, но тише добавила:

      – Роберт, не дрожи от большого интереса стол. Блондиночка ваша сама клеилась к Гарику. Почуяла, девочка, бабки-бабули. Почуяла.

      Воротов опустил зад на место и замер.

      – А шатенка? Инга? Что с ней сталось?! Ты же сказала, она в порт с ними поехала на такси? – слишком чувственно, с придыханием от волнения спросил он. Лара недобро усмехнулась искренним чувствам незнакомца, которые ему не удалось спрятать за мужественной личиной.

      – Отвяжись! Достал! – неожиданно громко, хрипло рявкнула путана, когда мимо прошел внимательный бармен в белоснежной рубашке. – Накормил, налил сто грамм – и будь свободен. Надоел. Лезет с разговорами.

      Воротов встал, разозленный, возмущенный и гордый.

      – Сядь опять, мужик, – тихо посоветовала Лара. – Попроси счет. Расплатись. Мне оставь денег на курево. И уходи. Вечером, часов в девять, жди меня в кафешке у Дюка. Серьезные дела так быстро не делаются, торопыга. Остынь. Найдутся ваши девоньки. Не целками, но найдутся…

      Обозленному на словесные вольности путаны, Воротову не терпелось спросить, какие, мол, дела, что ты голову морочишь! Но Лара вела себя уверенно, спокойно, с прищуром зыркала глазами то на бармена за стойкой, то на официанта, присевшего к радио магнитоле, откуда тихо заскрипела музычка за Одессу:

      – И в загранке я всегда тебя по памяти рисую: Молдаванку и булыжную родную мостовую. И Пересыпь, пробудившуюся от первого трамвая… И, как в детстве, я по солнечному городу шагаю23…

      Чрезмерно внимательный бармен, парнила в крахмальной рубашке, из-за отсутствия ранних посетителей, явно прислушивался к их беседе, для чего присел к соседнему столику. Воротов дождался, пока принесут счет, расплатился гривнами, горсть мелочи с трезубцами самостийной Украины высыпал в блюдечко, оставил на чай. Ларе от доброты душевной выложил под локоть десять долларов, чем вызвал волнение груди немолодой девушки.

      – Ни в чем себе не отказывай, – пошутил Воротов.

      – Ты всё понял, мужчина? – хрипло и вполне серьезно спросила усталая, подвыпившая и окосевшая путана.– Как зовут-то тя, добряк-здоровяк, напомни?

      – Друзья Робой кличут.

      – До вечера, Роб. Уходи. Вечер. У Дюка. Чао!

      – В шпионов, значит, поиграем, – грустно пошутил Воротов, полагая, что девица раскрутила его на обед, но все нужные слова сказала. Значит, надо самому найти крутого Гарика и порасспросить о знакомстве с блондиночкой Яной. – Что ж, конспирация не повредит.

      – Обзови шалавой на прощание, – шепотом посоветовала Лара. – Тоже не повредит.

      – Зачем же так, Ларочка? Рад знакомству, – Воротов склонился в галантном

23

– автор песни Евгений Кричмар.