Глянь на небо. Рассказы. Татьяна Авлошенко

который там, в вышине, не бьет и треплет, а поддерживает, стоит только угадать его мысли. Они расправляла свои большие белые крылья, поднималась ввысь и кружила над озером. Летать – это просто, говорила она.

      Лес не знает минут и часов, и даже дней. Он живет временами года, да. Весна, лето, осень – они проходят быстро. Подступала зима. В небе появился первый птичий клин, летящий на юг. За ним еще и еще. Один из них позвал за собой лебедь.

      В тот день волк опоздал. Он выбежал на обрыв над рекой, впадающей в озеро, и увидел улетающую лебедь. Может быть, он узнал ее в клине, хотя если смотришь с земли, все птицы одинаковы. Скорее, волк просто увидел, что на озере больше никого нет…

      Леший помолчал, задумчиво скребя зеленую бороду.

      – Я не могу понять, зачем он сделал это. Никто в лесу не может понять. Волк разбежался и прыгнул с обрыва. Вслед улетающему клину. Больше его никто не видел. Там, прямо под обрывом, глубокий омут. А мы не дружим с речным народом, да. Никогда с ними не разговариваем, не о чем.

      Такое вот странное дело случилось в нашем лесу. Кое-кто, у кого длинный язык и маленький ум, болтал, будто волк так любил лебедь, что не захотел жить без нее. Чушь! Зверь и птица слишком разные, чтобы любить друг друга. Кто-то, кому надо вечно суетиться и тормошить других, говорил, что после рассказов лебеди о далеких странах волку стало слишком тесно в лесу. Но здесь никто никого не держит, иди куда хочешь… Самые рассудительные посчитали, что волк просто взбесился.

      Мы не знаем правды и вряд ли будем знать. Ведь лебедь тоже больше не вернулась на наше озеро. О ней и волке уже не говорят. Но осенью, когда я смотрю на стремящихся на юг птиц, я почему-то всегда вспоминаю эту историю. И тогда я думаю: что, если волк поверил, будто летать – это просто? Что, если это действительно так?

      Холодный ветер

      – А правда, что волкодлаки, когда умирают, холодным ветром становятся?

      Устинья смотрит любопытно и чуть испуганно. Глазищи – синь небесная – на пол-лица. Век бы глядел, не отрываясь, но Устинья нетерпеливо за рукав полушубка теребит.

      – Да откуда ж мне знать-то, милая? И тебе что за дело до волкодлаков?

      Небесные очи тревога туманит.

      – Не ходил бы ты в лес, Ждан. Завтра ветер с полуночи подует. Злое время. Люди говорят, в округе оборотень завелся. Что тебе одному в чаще сидеть? Приходи в деревню жить!

      – Подумаю…

      О том, где нелюдимый бобыль дед Михей взял Ждана, долго толковала и гадала вся деревня. Едкий старик одиноко жил в лесной избушке, промышлял охотой, рыбной ловлей и бортничеством. К людям выходил редко, для того только, чтобы сменять свою добычу на хлеб и соль. Но однажды вдруг явился не один. За дедом хвостом тянулся мальчишка. Такой же бесцветный и лохматый, как и сам Михей.

      Кто такой, откуда? Взглянуть на мальчишку сбежалась вся деревня. Бабы насели с расспросами на деда, ребятишки пытались подманить его приемыша