Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей. Владимир Зангиев

чувств. Я испытывал благоговейный трепет от мелодичных перезвонов скатившихся с уст красивых слов. О, да! – это доставляло мне мгновения необычайного упоения. Наивно уверенный в безопасности такого занятия, я отнюдь и не предполагал о том, что это может кем-то восприниматься как пагубное явление. Конечно, довольно редко встречается такое, чтобы люди добровольно отталкивали от себя добрые эмоции.

      А что такое эмоции добрые и злые? Всё дело в том, что различаются они довольно просто. Когда душа обретает крылья и ты паришь в ласковых потоках тёплого ветерка, не ощущая земного тяготения, забыв о времени и пространстве – это, безусловно, добрые эмоции. Но если очевидной становится фатальная пагубность переполняющей эмоции, выраженной в виде тяготеющей действительности, притом, вместо обретения душою крыльев подкашиваются колени, – несомненно, это является злом. Прибитая нахлынувшей волной в коварный омут безысходности, жалко трепещет душа под воздействием недобрых чувств, тянет её ко дну неумолимый водоворот рока. Поможет в этом случае лишь спасательный круг, брошенный рукой друга, наполненный непотопляемой лёгкостью добрых чувств.

      * * *

      А тем временем Оксана придумала сделать каждому по бумажному голубю, чтобы отправить всю стаю далеко-далеко за Китайскую стену, туда, где обычно гуляет весёлый сантехник Коля и даже к тому лесу, из-за которого всегда внезапно появляется замаскированная в светлые тона, но всё равно тёмная карета с противно гудящей сиреной и вульгарным красным крестиком на боку, туда, где ходят незнакомые прохожие.

      Все мои друзья забрались на крышу и принялись отпускать на свободу своих голубей. Вся стая весело кружилась над двором, и стриж Маркус кружил вместе с ней. Голуби не хотели далеко улетать, им нравилось здесь и они всей стаей приземлились во дворе. И только голубь Магистра упорхнул за Китайскую стену. Оксана растроганно поздравила счастливца, нежно погладив по блестящей лысине:

      – Я искренне рада за Вас, г-н Магистр, и желаю счастливого пути вашей птице.

      Церемонно расшаркавшись перед присутствующими, Магистр напустил снова на себя обычный свой глубокомысленный вид и горделиво изрёк:

      – Когда мой голубь вернётся ко мне, я буду владеть всеми вестями мира…

      Добрая Лошадь испустил заливистое ржание, топнул копытом и предложил прокатиться на себе Магистру Осени. Тот с надлежащей к случаю чопорностью важно взобрался на круп и под весёлое улюлюканье присутствующих лошадь лёгким аллюром покатила своего наездника по громыхающей кровельной жестью крыше.

      Я очнулся от своих мыслей, потревоженный невыносимым грохотом, доносящимся сверху, и выбрался из своего укрытия. А в это время мимо меня пробегали встревоженные центурионы, они несли с собой длинную деревянную лестницу. Встревоженный Эскулап в своём накрахмаленном белом халате распоряжался внизу. Вскоре всю группу голубятников сняли центурионы осторожно с крыши. А потом Эскулап долго недовольно подёргивал своими алюминиевыми усами и сердито топорщил белоснежную бороду.

      Девочка