Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей. Владимир Зангиев

половодье красок,

      что сводит голову с ума!

      И не напишет так Саврасов.

      Не сочинит так и Дюма.

      7.Дело не в куске полотна

      Чёрная Вдова наконец-то прекратила свою бесконечную тоскливую песню. Она не могла определить того – день сейчас на дворе или ночь, сон ей мерещится или продолжается игра.

      – Как сориентироваться в мире условностей и относительности? – задавалась она неразрешимым вопросом. – Я закрывала ладонями глаза и считала до десяти, а мой маленький Кузя метался между комодом и тумбочкой в поисках наиболее подходящего места для того, чтобы понадёжней спрятаться. Наконец он пристроился за холодильником. И в это самое время вдруг в окно постучали и там обозначился хищный профиль мужчины неопределённого возраста, к тому же, обладающего уродливым горбом на спине. Скрюченным пальцем Горбун поманил ребёнка к себе. А у меня словно судорогой сковало члены так, что невозможно было сдвинуться с места. Тем временем беззащитное доверчивое дитя, отозвавшись на призыв, подбежало к окну.

      О, как мой Кузя мог забыть об игре? Он весело крикнул уродцу:

      – Сейчас. Я иду! – и в мгновение ока, схваченный проникшей сквозь стекло пугающе длинной рукой пришельца, исчез, растворившись в беспредельности затуманившегося оконного стекла.

      Чёрная Вдова принялась мучительно долго размышлять о том, что же предпринять теперь. Скверно было бы по отношению к ребёнку, воспользовавшись его отсутствием, спрятаться и таким образом выиграть. Ведь он тогда расстроится и будет горько плакать, а потом обиженно надует свои пухленькие губки и перестанет разговаривать со мной. Нет, пока малыш не придёт, прятаться нельзя. Надо продолжать громко звать его…

      Истошный душераздирающий вопль разнёсся по гулким коридорам, многократно повторяясь согласно акустическому эффекту, присущему просторным помещениям. Лютый мороз пробирал кожу любого, ставшего невольным очевидцем пролившейся материнской боли. Ночной крик Чёрной Вдовы ужасным кошмаром будоражил всех обитателей нашего Дома, проникая в самые отдалённые закоулки и щели. И не было в такие минуты никому ни душевного покоя, ни ощущения безопасности. Пронизывающие завывания потрясали до глубины души.

      * * *

      Открытого проявления сочувствия, как такового, вовсе и не было. Вдова разъясняла правила игры, а мы просто принимали пассивное участие в её игре для того, чтобы составить хоть какую-то компанию. Ночь концентрировала своё внимание в комнате, где мы прятались. Мрак был столь насыщенный, что невозможно было разглядеть кончик собственного носа. И только полиэтиленовый пакетик с мерцающим коралловым светом искрился в углу комнаты. Горстка пошедших в отход кораллов уверенно раздвигала надвинувшуюся густую темноту.

      Вдова беспокойно спросила нашего общего совета:

      – Может быть спрятать светящийся пакетик в тумбочку? Иначе Кузя войдёт и при свете сразу же обнаружит меня.

      Ах, если бы мы знали что на это ответить! И только я молча, сам для себя, почему-то продекламировал:

      1.

      Когда