Ричард Длинные Руки – вильдграф. Гай Юлий Орловский

сморщенный рот собрался в жемок, лицо похоже на печеную картофелину, темную и пожамканную, но Ледяная Игла, увы, не дрожит в его пальцах.

      На плечах древнего старца роскошная накидка из толстой красный ткани, обшита золотой бахромой, а под ней еще и плащ потемнее, хотя отделка такая же, из длинных золотых нитей, похоже – маг, причем не из простых…

      Он прошамкал, с трудом двигая морщинистым ртом:

      – Стой там… кто бы ты ни был… или умри…

      – Я стою, – сказал я поспешно, – стою. Видите, совсем не шевельнусь! Просто чурбан, кем я и являюсь на самом деле… редкостный просто, сами видите.

      Он проговорил хрипло:

      – Я знаю… кто ты…

      Я весь на взводе, спросил торопливо:

      – И кто же?

      – Посланный меня убить, – прошептал он. – Я хотел тебя уничтожить еще возле башни… но потом…

      – Разумное решение, – сказал я горячо, – я так люблю эти «потом», просто обожаю! Разумные люди не должны поддаваться первому желанию, оно всегда благородно, а должны подходить более прагматично, мы же интеллигентные люди! Я могу быть полезен, я угадал?

      Он прошептал:

      – Как много слов… Да, можешь. А награда превзойдет все твои ожидания.

      – Что я должен делать? – спросил я. – Только скажите, господин Аменхотеп… Тьфу, привязалось же! Как вы отчетливо видите, я готов все сделать для вас. И даже больше.

      На его сморщенном лице проступила гримаса, наверное, у стариков это улыбка.

      – Еще бы… Но ты сделаешь не из страха, а за награду.

      – Я готов, – сказал я, стараясь не представлять, как его палец чуть сильнее прижмет спусковую скобу, и ледяной удар превратит меня в замороженную глыбу. – Что делать, только свистните! Или кивните.

      Он прошамкал:

      – Совсем пустяк…

      – Куда-то идти? Кого-то убивать?

      Он чуть поморщился.

      – Зачем… Все здесь… Просто доливать воды… совсем недолго… Только доливать…

      Я переспросил с недоверием:

      – Всего-то? Вы тот самый ужасный Гизелл?

      Он криво улыбнулся, морщинистое лицо перекосилось в ужасной гримасе.

      – Удивлен?

      – Еще бы, – пробормотал я. – Я, вообще-то, дурак… И всякий раз попадаюсь.

      Он прошепелявил:

      – На чем?

      – На всем, – объяснил я с досадой на собственную дурость. – Когда-то в детстве, увидев пожилого серьезного дядьку, которого называли принцем Чарльзом, кричал со слезами, что это неправда. Мол, все принцы – юные мальчики! Ну не мог я, чтобы мою светлую детскую мечту растоптали так безжалостно! Вам трудно поверить, но учеников чародеев до сегодняшнего дня считал подростками, не дурак разве? Сам знаю, что учиться можно начинать в любом возрасте, как и вообще всю жизнь учиться… а все-таки попадаюсь на стереотипах. Закостенелость мышления, да?

      Он прошамкал:

      – На стереотипах… Новое слово, хотя значение улавливаю. Жаль, могу не успеть узнать многое…

      – Вам…