Вечность. Джуд Деверо

ребенок не умеет смеяться!

      – Ну вот, – сказала она громко, – теперь волосы у тебя в порядке. И какие же они красивые! Хочешь сама посмотреть? – Она протянула ребенку зеркало в серебряной оправе. – Ты очень хорошенькая.

      – Но не красавица, – расстроенно возразила Далли, отдавая зеркало обратно. – Не то что моя мама.

      Какие странные речи в устах маленькой девочки!

      Кэрри снова оглядела холодную убогую комнатенку.

      – Может, пора позаботиться об ужине? В доме есть еда?

      – Папа сказал, что ты умеешь готовить. Любое блюдо на свете. И никогда не позволишь нам голодать.

      – Это я и собираюсь сделать, – улыбнулась Кэрри и, подойдя к буфету, открыла дверцы. Сердце снова упало при виде жалкого запаса продуктов: полкаравая черствого хлеба, три банки консервированного горошка… и все.

      Как же она зла на Джоша! Даже лучший в мире повар не сможет приготовить из этого достойный обед!

      Она тщательно обыскала буфет и была вознаграждена чудесной находкой: кувшинчиком с домашним клубничным джемом.

      – Сегодня нас ждет пир! Хлеб с джемом, что может быть лучше! У меня в саквояже большой пакет с китайским чаем, так что мы сумеем устроить настоящую чайную вечеринку!

      – Но это нельзя есть! – покачала головой Даллас. – Папа говорит, что нужно оставить джем для особого случая. Его сварила тетя Элис. Это подарок.

      – Для нас каждый день особый, – пояснила Кэрри. – Нет такого дня, когда не найдется повода для праздника, тем более сегодня. Мой приезд и твоя новая кукла. И корабль Темми.

      – Ему не понравится, если будешь звать его Темми. Он просто Тем.

      – О, мне все ясно. Он слишком взрослый для Темми, правда?

      Даллас торжественно кивнула.

      – Я попытаюсь это запомнить, – заверила Кэрри. – А теперь давай накрывать на стол.

      Очевидно, ребенок понятия не имел, что такое «накрывать на стол», поэтому Кэрри поставила саквояжи на пол и вынула огромную чудесную пеструю шаль. Красные и розовые узоры, казалось, переливались в унылой комнатушке, освещенной единственной поставленной на каминную полку свечой.

      Даллас зачарованно наблюдала, как Кэрри расстилает на столе газеты, взятые из невысокой стопки у камина, и кладет поверх шаль. Далее предстояло найти чистую посуду. Но таковой просто не оказалось. Правда, в раковине громоздились тарелки, но Кэрри скользнула по ним взглядом и отвернулась. У нее дома грязная посуда отправлялась на кухню, откуда возвращалась уже чистой, но она не совсем хорошо представляла, как это получается.

      Поскольку чистой посуды не нашлось, Кэрри вытащила из саквояжа четыре полотняных платочка.

      – У нас будет пикник, – объявила она, бросая их на шаль и вынимая четыре небольшие серебряные чашечки. Она никогда не путешествовала без них, поскольку мать запрещала пользоваться общими чашками в гостиницах и на постоялых дворах.

      Даллас, разинув рот, следила за всеми ее приготовлениями. После появления чашечек она подошла ближе и заглянула в саквояж, словно перед ней был рог изобилия,