Антикварщики. Кирилл Казанцев

на красавчика. Родин кивнул. Я ладонью впечатал красавчика в сиденье стула, потом поставил на ноги – мордой к стене, и заорал истошно:

      – Ты, потрох сучий, моего родственника ограбил! И еще пытал! – Я прижал его воротник удушающим приемом и заорал еще пуще прежнего: – Задушу!

      На лицо я нацепил самый жуткий оскал из моего арсенала. Глаза красавчика начали закатываться, он стал терять сознание.

      – Где вещи, курва лупатая?!

      – Я… – он прокашлялся и попытался отдышаться. – Я все покажу… Они у Тоньки… Дома у нее…

      Родин кивнул на него своим мальчикам, и те потащили бандюгу в соседний кабинет – брать чистосердечное признание. Так, оказана районному звену методическая помощь.

      – Спасибо, помог додавить. Упрямый попался. – Родин спрятал электрошокер в стол.

      – Всегда готов помочь.

      – Хорошо ты его расколол. Мне особенно понравилось, как ты родственником жертвы представился. Кстати, потерпевший – мозамбикский негр.

      – А я все время недоумеваю, чего у тебя, Леха, кожа смугловатая, – усмехнулся Железняков.

      – Ладно, шутники, – нахмурился я. – Костик, наше участие в раскрытии по этому негролюбу в сводку забьешь.

      – С чего это? – возмутился Костик.

      – Палку себе оставишь. А мы сводкой отчитаемся. Чего, не родные, что ли?

      – Ладно, чего не сделаешь для друзей.

      – Давай оперативно-поисковое дело по Непомнящему.

      – Бери. Как раз с земельного отдела взял к вашему приезду. – Родин открыл сейф и вытащил оттуда тощую папку.

      Я взвесил дело в руке и укоризненно покачал головой.

      – У оперов этих дел – по сто штук, – возмутился моим немым укором Родин.

      Я быстро пролистнул дело. Содержание было скудным – под стать весу. Не было даже положенных в былые времена отписок, призванных сымитировать активную разыскную деятельность. Всем на все плевать – и тем, кто делает, и тем, кто руководит и наблюдает. Родин прав – дела захлестнули. Девятый вал преступности. Великая криминальная революция.

      – В рекламе «дирола с ксилитом» полезной информации больше. Может, в деле у следователя что есть? – спросил я.

      – Оно тоньше в два раза. Там допрос потерпевшего на две страницы, на три – свидетеля. И постановление о признании потерпевшим. У следователя полсотни дел в производстве.

      – Правильно. И можно ни по одному не работать. Как вы вообще что-то раскрываете?

      – Не знаешь, как. Ловим с поличным бандюгу и крутим. Потом цепляем его корешей и крутим. Потом их корешей. Глядишь, сразу сто преступлений и скинем. И раскрываемость сразу вверх прет. А классическая работа – поквартирные обходы, отработка контингента, алиби, улики – такое только по «резонаторам» увидишь.

      – Есть в твоих словах исконная милицейская мудрость, – не мог не оценить я. – Расскажи в двух словах, что знаешь.

      – Валерия Непомнящая возвращается из командировки. Видит своего мужа в бессознательном состоянии. Кто-то тяжелым