Расслоение. Хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965. Владимир Владыкин

повторялась. Но она думала, что подстыла. Хотя Фёдор уже сколько раз посылал её в больницу. Но она думала, что это всегда успеется, да и времени нет расхаживать по больницам. Фёдор же вслух нарочно, чтобы жена почувствовала его заботу, вспоминал свою мать, которая никогда не ходила по врачам, а как попала в больницу, испугалась и ушла. Если бы осталась, может, её смогли вылечить.

      Когда пришла Анфиса, уже вечерело. Нина только что подоила в сарае при свете керосиновой лампы корову. А потом в кухне процеживала в алюминиевый бидончик, в котором они каждое утро носили в колхозную бригаду сдавать молоко в качестве налога. Чёрный молодой кот тёрся о её ноги с поднятым кверху трубой хвостом. Затем налила в консервную жестяную банку коту Мишке. Кот стал быстро лакать молоко. В это время из хаты вышел приодетый для улицы Борис, от него пахло тройным одеколоном. Он вошёл в кухню, взял со стола бидон с молоком, и стал было пить. Но Нина отняла у брата:

      – Боря, ты чего, это же надо отнести в колхоз Гордею, а то ты не знаешь!

      – Да я забываю, Нинок. Ну налей мне в кружку, – он осмотрел стол и не нашёл мелкой посуды. – Вот видишь, кружки нет, у нашей хозяйки так всегда…

      – Не язви! Трудно принести, хочешь молока, так сходи, ты же не барин, а я тебе не прислуга. А выходит, что прислуга, стираю, глажу вам…

      – Ладно, ладно, без твоих разговорчиков, уж схожу, – и брат пошёл за кружкой.

      Когда Борис напился молока, вытерев губы носовым платком, он сказал:

      – Нинок, там тебя Анфиска ожидает. Не слыхала, Антон приехал!

      – Ой, да знаю. Лучше бы не напоминал…

      – А что так? Он же герой, вся грудь в орденах и медалях. У наших фронтовиков ни у одного нет Ордена Славы! Ты это отметь для себя, гордиться будешь…

      – И что ты понимаешь, герой-герой, а тут вот к нему ничего нет! – сказала сестра, указывая себе на сердце.

      – Да лучше ты тут больше не найдёшь!

      – Ох, ты какой, почему же Верку Куделину не выбрал, а ухватился за Мирку. И что у неё за имя?

      – Она говорила, что это бабка наделила её и Лету древнерусскими именами. Это чтобы не забывали своих корней, чтобы традицию поддерживали. Ну ладно, я побегу…

      Когда брат удалился, Нина под рукомойником вымыла с мылом руки, умыла лицо и только тогда вышла к Анфисе.

      – Ты же знаешь, к нам Антон приехал, – напомнила та.

      От подруги исходил запах самогона, щёки раскраснелись. Лампа стояла в кухне на полке, пахло керосином и горячим фитилём, свет от неё падал на двор, где как раз стояли девушки.

      – Да, мне сказала наша соседка, – вздохнув, ответила Нина.

      – Ты только не бойся, он уже изменился. Стал серьёзный, стал важный.

      – Зачем ты меня уговариваешь? Тебе его надо женить, а мне потом что делать?

      – Да он хороший, правда! Самое главное, не драчливый. А что любит болтать, так это не большая беда.

      Нина не ответила. В ней шла мучительная