Погружение в музыку, или Тайны гениев-2. Михаил Казиник

о бессмертии? Необратимость времени?

      Некоторые исследователи считают, что фортепиано – это Орфей, который молит бога смерти Аида вернуть из царства мертвых его любовь – Эвридику.

      Другие говорят, что это – мольба человечества, обращенная к Мойрам – богиням судьбы, которые ткут нить человеческих жизней. Как только нить обрывается – человек умирает.

      Третьи утверждают, что перед нами – извечный конфликт человека и общества.

      Человек – уникален, а общество стремится погубить человеческую неповторимость, поставить человека в ряд, чтобы было легче им управлять.

      Четвертые полагают, что в этой музыке – попытка выразить хрупкость человека перед Необъятным.

      Пятые могут обсуждать конкретную судьбу самого Бетховена, который уже в самом начале своего творческого пути начал глохнуть. И музыка – не что иное, как разговор Бетховена с неумолимой Судьбой. Даже не столько разговор, сколько мольба.

      Но какие бы предположения ни высказывались – все они будут ничтожны перед самой музыкой, ибо чувство всегда больше, чем слово, его обозначающее.

      Итак,

      Музыка – это чувство.

      Но и не только.

      Музыка – это пластика.

      Когда вы видите Миланский собор, то, пытаясь выразить впечатление от его воздействия на вас, сможете сказать что-нибудь в стиле: «О-о-о! Какая красота!»

      Но эта фраза в отношении собора ничего не объясняет. Вы никак не можете на вербальном уровне передать, пересказать, как выглядит собор, тому, кто его не видел. Вы можете говорить о вашем потрясении собором, но это не только не несет информации, но и вызывает огорчение у того, кто не был в Милане и не видел собора.

      Ведь то же самое вы можете сказать, глядя на невиданный собор в Севилье.

      Вся беда и заключается как раз в том, что одинаковость фраз – не ваша вина,

      а наша человеческая неспособность найти в словах эквивалент потрясающей пластичности архитектуры, невероятной текучести ее форм.

      Ибо на вербальном уровне говорить об искусстве очень и очень сложно.

      Когда поэт Осип Мандельштам (см. модуляцию 3А) написал стихотворение «Silentium» (что в переводе с латыни означает «Молчание»), то ему удалось выразить мысль о первооснове музыки в строительстве мироздания. Здесь слева – стих, а справа – мои комментарии.

      Она еще не родилась, (Время до рождения богини любви.)

      Она и музыка и слово, И Слово было слито с Музыкой.

      И потому всего живого И Мир был Музыкой, то есть

      Ненарушаемая связь. Единством и Связью.

      Спокойно дышат моря груди, Молчание.

      Но, как безумный, светел день. Подготовка к рождению.

      И пены бледная сирень Пена, из которой произойдет рождение.

      В черно-лазоревом сосуде. А сосуды в стенах для улучшения акустики.

      Да обретут мои уста Поэт хотел бы говорить на этом

      Первоначальную немоту, языке чистой, не затронутой Сло-

      Как кристаллическую ноту, вом Ноты, которая как кристалл.

      Что