Абсолютные миротворцы (сборник). Олег Дивов

контейнере, и его не догадались конфисковать. Среди тяжеловесов нашлись два трактора – харвестер и трелевочный, – злостные рецидивисты, мотающие уже по третьему сроку за незаконный лесоповал, оба сильно изношенные, зато энергонезависимые. Собственно, от них и подзаряжалась здешняя мелюзга, иначе давно упала бы замертво.

      Первый отродясь не видал такого вопиющего непорядка. Сотни единиц техники оказались брошены на произвол судьбы. Здесь всех надо было чинить, и никто этим не занимался. Обо всех следовало позаботиться – и никому нет до этого дела. Каждый день снегоуборщик расчищал дорожку, по которой пробирался контролёр и пересчитывал заключенных. За контролёром являлся воспитатель и бубнил невнятное. Иногда ветер доносил металлический звон и лязг из барака усиленного режима. Больше тут не происходило ничего.

      Когда Первый увидел город и попытался его понять как систему, ему сразу показалось, что эта система не вполне исправна. В городе явно не хватало какого-то базового смысла, который, наверное, раньше был, а потом то ли пропал, и его не смогли найти, то ли сломался, и его не сумели починить. Но зона представляла собой на фоне города полный и окончательный экзистенциальный ужас. Здесь никаких смыслов не могло водиться изначально. Зона олицетворяла тщетность бытия и безнадежность усилий.

      Электронная психика Первого умела строить обобщения на функциональном уровне, но более сложный, категориальный, был ей недоступен. Робот не мог, увидав несчастных собратьев, примерить эту ситуацию на себя, потом на весь известный мир и увидеть: его, Первого, тоже бросили.

      Всех бросили.

      Жуткое ощущение пустоты, ты будто падаешь в бездну, в чёрную дыру. Полная безнадёга, хоть убей себя коротким замыканием. Но вот парадокс: даже сумей Первый отрефлексировать это, для него лично ничего бы не изменилось. Он просто встряхнулся бы и пошёл дальше.

      Ведь если твой долг отвечать за других, главное – чтобы никого не бросил ты сам. Первый родился лесничим. В его жизни всегда был смысл, и этот смысл не мог улетучиться или сломаться, пока на планете ещё теплится жизнь.

      Первый взялся наводить порядок.

      Он теперь на многое смотрел с учётом недавнего печального опыта. Для начала Первый взял под контроль самого смышлёного из числа заводских наладчиков, получив в свои руки фактически программиста. Тот легко законнектил Первого со слесарем. Через неделю совместных усилий вся зона освоила единый протокол, заговорила на одном языке. Это дало возможность устроить повальную диагностику и начать ремонтировать железный народец. К счастью, комплектующие были унифицированы по максимуму, и в электрика вставали блоки от мусоровоза. На запчасти пошли несколько «покойников» и один живой, но полностью свихнувшийся дворник.

      Первый спешил: хотел успеть до весны, пока земля не оттаяла, а то по распутице трудно уходить в побег. Но чинить надо было всех, кто поддавался ремонту. Теперь он знал, как это важно: ремонтировать сразу, едва заметил неисправность.

      Сложнее