Летчицы. Люди в погонах. Николай Потапов

е сотни женщин, в боевой обстановке будет нелегко.

      Он пристально вглядывался в лица женщин, расспрашивал о подготовке к полетам, настроении, интересовался знанием воздушной и наземной обстановки в районе предстоящих боевых действий. Ответы были точными, четкими. И все-таки беспокойство не покидало его. Как они поведут себя в полете на боевом задании? Хватит ли воли, мастерства, мужества? Не смалодушничают ли, когда самолет попадет под огонь зенитной артиллерии или истребительной авиации противника? Вот о чем думал Макаров, шагая вдоль строя летчиц.

      Остановился напротив Нади Басовой.

      – Лейтенант Басова, второе звено, первая эскадрилья, – бодро отрапортовала она.

      – Как себя чувствуете, товарищ Басова?

      – Отлично, товарищ майор! Экипаж здоров, самолет в порядке.

      – А настроение?

      – Настроение боевое. На фронт ведь прибыли… – и она лукаво повела своими карими глазами.

      Макаров нахмурился: «Глазки строит! Этого еще не хватало! Губы, брови подкрашивает. Вот так боевой летчик!»

      Не раз он видел ее в кругу девушек с гитарой, когда еще был в учебном полку.

      Вспомнив об этом, спросил:

      – Гитару тоже с собой привезла?

      Надя поправила шапку, смущенно ответила:

      – Привезла. Без гитары, товарищ командир, скучно. А от скуки, говорят, раньше времени старятся. Но стареть нам еще рановато, – вздохнула она, и по ее смуглому лицу скользнула игривая улыбка.

      – Веселитесь. Только летчиков из соседнего полка особенно не завлекайте. В «штопор» не вводите, – погрозил он пальцем, сдерживая улыбку.

      – Хороший летчик, товарищ майор, из любого положения самолет выведет, – ответила она под дружный хохот девушек.

      «Смелая и на язык, видно, бойкая, – подумал Макаров. – Посмотрим, как поведешь себя в воздухе». Он подошел к Ольге Голубкиной.

      – Лейтенант Голубкина, второе звено, первая эскадрилья, – представилась она.

      – Экипаж здоров, товарищ Голубкина?

      – Все в порядке, товарищ майор, к полетам готовы.

      – Кто у вас штурманом?

      Из-за Олиной спины раздался тонкий девичий голосок:

      – Штурман самолета Аня Высотина.

      – Аня Высотина, говорите? – не сдержавшись, улыбнулся Макаров, и вслед за ним засмеялись стоявшие поблизости девушки.

      – Ой, извините… Штурман самолета младший лейтенант Высотина, – смутившись, поправилась она.

      Ольга посторонилась, и Макаров увидел маленькую щупленькую девушку, утопавшую в унтах и меховом комбинезоне (ей так и не смогли подобрать обмундирование по росту). Аня неуклюже повернулась, хотела выйти из строя, но зацепилась за планшет Ольги, чуть не у пала, и Макаров, чтобы не рассмеяться, отвернулся, спрятал лицо в меховой воротник куртки, подозвал рукой начштаба.

      – Обмундирование Высотиной надо подобрать. Если на складе нет нужного размера, то перешить этот комбинезон, но подогнать по росту. Распорядитесь, пожалуйста.

      Начштаба, высокая стройная женщина, хотела что-то ему сказать, но Макаров повернулся к Ане, мягко спросил:

      – Как считаете, ваш экипаж к полетам на боевое задание подготовлен?

      – Угу, – ответила она.

      – Что «угу»?

      – Ой, простите… Так точно! Подготовлен!

      – Вы, кажется, с третьего курса физмата?

      – Угу… С третьего. После войны закончу, – заявила она уверенно.

      «Ну и войско, – снова мелькнула в голове Макарова тревожная мысль. – Как будем воевать?»

      После построения летный состав собрали в землянке. Макаров поставил перед экипажами первую боевую задачу. Штурманы, разложив на столах полетные карты, находили названные командиром полка населенные пункты, прокладывали маршрут полета.

      Аня быстро отыскала нужные пункты, обвела их красным кружочком, соединила жирной чертой. Измерив линейкой расстояние от аэродрома до цели и обратно, рассчитала время пребывания самолета в воздухе, занесла все данные в бортжурнал.

      Довольная своей работой, она уже собиралась уложить карту в планшет, как вдруг с потолка землянки отвалился отсыревший кусок глины и упал прямо на ее карту и борт-журнал. Аня испуганно вскрикнула и отскочила в сторону, словно от мины. В землянке раздался дружный хохот женщин. Они смеялись и над растерянностью Ани, и над тем, как она проворно отскочила в сторону, и над залепленной куском глины картой, и просто оттого, что все они испытывали внутренний душевный подъем, получив первую боевую задачу, и, волнуясь при этом, как и все, кто впервые попадал на фронт, старались скрыть свое волнение в этом, так кстати возникшем веселом хохоте.

      Но Ане было не до смеха. Ей пришлось получить новую карту и бортжурнал. Однако проделать всю работу заново она не успела, так как экипажи отправили на стоянку.

      У самолета Аню ожидала новая неприятность. Штурман эскадрильи, проверив у нее документацию и обнаружив