Дурдом. Кирилл Казанцев

вспомнить, что кличут его Марсель Тихонов – в театре он торчал за спиной профессора, как бульдог, готовый вцепиться в любого при первом опасном жесте в отношении хозяина. Роль дворецкого он исполнял на пять баллов – естественно и спокойно. Он взял из моих рук портфель и поставил его в стенной шкаф, подал мне мягкие пушистые тапочки, слегка поклонился, махнул рукой в сторону комнаты и проскрипел:

      – Вам туда. Ждут.

      С высокого лепного потолка свисала старинная фарфоровая люстра, стеклянные двери с бронзовыми ручками как нельзя лучше гармонировали с массивной антикварной мебелью и тяжелыми красными бархатными портьерами. В обстановке комнаты чувствовались стиль и богатство. Это тебе не примитивные импортные мебельные поделки – предмет обожания новой русской буржуазии.

      – Мои предки славились отменным вкусом, – профессор заметил, что на меня произвела впечатление обстановка квартиры.

      Он взял меня мягко под локоть, предварительно стряхнув с моего пиджака невидимую пылинку, и провел к креслу.

      – Мой прадед исцелял человеческие души еще при царе. И дед занимался тем же. И отец. Все были в почете, потому что дело свое знали. Вот они.

      Он взмахом руки обвел вывешенные на стенах, очень неплохо исполненные портреты.

      – Этот – кисти Нестерова, – сообщил мне профессор. – А это – Налбандян. А этот портрет, на котором ваш покорный слуга, исполнен Ильей Сергеевичем Глазуновым.

      – Да-а… – я уселся в кресло. Напротив меня устроился профессор.

      Голубоглазый зомби вкатил в комнату столик на колесах, на котором дымился серебряный кофейник, а также в обилии были закуски, фрукты, возвышалась бутылка коньяка.

      – Настоящий армянский коньяк. Коллекционный, – профессор провел пальцами по бутылке.

      Голубоглазый зомби Марсель разлил по чашкам кофе, плеснул в специальные коньячные рюмки коньяк и, повинуясь кивку хозяина, плавно удалился.

      – За продолжение знакомства, – профессор поднял рюмку. Я проглотил обжигающую жидкость. Коньяк на самом деле был отменный. Теперь долька лимончика к нему. Прекрасно! Я почувствовал, что мне здесь хорошо.

      – Что вас привело ко мне? – перешел к делу профессор.

      – Дело несколько странное, – начал я. – Хотелось бы получить квалифицированную консультацию.

      – Весь внимание, – добродушно улыбнулся он, поощряя меня начать рассказ.

      Он действительно очень внимательно выслушал мой рассказ, поглаживая края рюмки холеными пальцами. Лишь пару раз перебил меня и задал толковые уточняющие вопросы.

      – Каково ваше мнение? – спросил я, завершив повествование.

      – Для мнения слишком мало информации. По-моему, вы излишне драматизируете ситуацию. Люди с нездоровой психикой обычно существуют в разладе как с окружающим миром, так и с самими собой. Пытаясь уйти от травмирующих внешних обстоятельств и от себя, они нередко считают, что их спасет перемена мест. И тогда они становятся бродягами.

      – Почему сразу столько народу подалось в бродяги?

      – Кто