Будь моей. Джоанна Линдсей

говоря, я приехал сюда за новой лошадью. Динику прислал парня сказать мне, что у него есть отличный жеребец.

      При этих словах Лазарь, такой же страстный любитель породистых лошадей, как и Василий, оживился:

      – И ты купил его?

      – Он оказался хуже, чем я думал.

      – Ну да, – понимающе кивнул Лазарь. – И ты решил вознаградить себя за бесплодную поездку?

      – Разумеется. Конечно, я буду только рад, если вы с Симоном составите мне компанию, но к тебе, Штефан, это не относится.

      – Да я бы и не принял твоего приглашения, – усмехнулся Штефан.

      – И все же не буду рисковать, – заверил его Василий. – Королева снизошла до того, чтобы простить меня, и теперь я на ее стороне.

      Штефан насмешливо приподнял бровь:

      – А ты уверен? Она по-прежнему называет тебя павлином. Ты это знаешь?

      – Да, – самодовольно ответил Василий. – Но теперь она произносит это слово с нежностью и не добавляет эпитета «безмозглый», который так хорошо с ним сочетается.

      Штефан хмыкнул. Его жена не отличалась излишней тактичностью, и даже то, что она была королевой Кардинии и почти всегда находилась на людях, не могло обуздать ее острого язычка. Впрочем, двор уже начал привыкать к ее американским манерам и полному отсутствию дипломатических способностей.

      Слова Василия напомнили королю, что Таня дожидается его, чтобы выполнить свое обещание.

      – Мы забыли о твоей матери.

      – Я пытался забыть, – проворчал Василий, и его руки обвили талии двух цыганочек. – Имей сострадание, кузен. Скажи ей, что не сумел меня найти.

      – И не надейся! Через два часа ты должен явиться в отчий дом. Лазарь и Симон позаботятся о том, чтобы ты пришел вовремя. А пока что наслаждайтесь, друзья мои!

      Лазарь и Симон уже спешивались, предвкушая приятные минуты, но, когда Штефан направил коня в сторону от табора, Василий вдруг вскочил и закричал ему вслед: «Погоди!», стремительно выхватив свою рубашку из-под прелестного бедра. Женщины громко запротестовали, и Лазарь, поняв, что Василий, как всегда, ставит дело превыше удовольствий, тоже попытался возразить:

      – Не будь глупцом, Василий. Там двадцать человек охраны.

      – Этого недостаточно, – возразил Василий и заметался в поисках своего плаща.

      Симон разочарованно заморгал, но доказывать, что Штефан возмутится тем, что Василий считает его неспособным позаботиться о собственной персоне за время короткого путешествия во дворец, было бессмысленно: короля скорее всего только позабавит, что Василий готов оставить таких покладистых бабенок, когда в этом нет решительно никакой необходимости.

      Симон со вздохом поставил ногу в стремя, но Василий остановил его:

      – Одного из нас будет вполне достаточно. Вы оба можете остаться, тем более что дамы уже разогрелись.

      – Да, но ведь распалил-то их ты!

      – Так скажите «спасибо»! У меня нет ни малейшего желания выслушивать материнские нотации, но раз уж вы непременно хотите ехать вместе, то я, в свою очередь, позабочусь, чтобы и вы испили