Код Адольфа Гитлера. Апрель. Владимир Науменко

улыбнулся, по ставшей легендой привычке прикрыв свою улыбку наискось приложенной ко рту ладонью. Это длилось мгновенья.

      – Прекратите оправдываться генерал! – проговорил Гитлер, тяжело опускаясь в своё кресло. – Сейчас настало время всем нам до конца быть честными, прежде всего перед самим собой. Враг стремится разгромить Германию и уничтожить наш народ, он мечтает о том, чтобы помешать нам осуществить наши замыслы и великие идеалы. Если мы как нация проявим сейчас выдержку, то одержим победу, находясь на грани поражения. Если каждый солдат на Восточном фронте выполнит свой долг, последний натиск азиатов разобьётся о нашу оборону, равно как и вторжение наших врагов на Запад Германии потерпит ощутимый провал. Для достижения нашей общей победы я призываю вас следить за немногими офицерами и солдатами-предателями. В немецкой форме они будут воевать против нас, лишь бы сохранить себе сносную жизнь в русском рабстве. Какое падение, какой позор! Тот, кто отдаёт приказ на отступление, игнорируя мои приказы, а вы всех точно не знаете, должен быть тотчас схвачен и расстрелян. Как фюреру мне безразлично, в каком он чине, но должен понести заслуженное наказание. Берлин, я верю, останется немецким, Вена снова будет немецкой, а Европа никогда не будет русской. Большевистский натиск должен быть потоплен в крови. – Гитлер замолчал.

      Геббельс: Когда фюрер говорит, то это действует, как богослужение.

      Борман: Вы правы, доктор Геббельс. Мой фюрер! Сейчас генерал Йодль расскажет нам о боевых действиях на различных участках. Докладывайте, генерал.

      Йодль: Англо-американцы продолжают наступление на Юго-восток, измотаны боями. Модель застрял в рурском котле.

      Геббельс: Проклятые рурские предатели, они всегда за спиной фюрера затевали измену.

      Гитлер: Так это же Австрия, генерал.

      Йодль: Вы правы, мой фюрер. Это – Остмарк. Как очевидно, их цель ясна. Они хотят соединиться с русскими и рассечь рейх.

      Гитлер: Теперь мне понятна их тактика. Они не желают развития таких событий, когда мои войска займут оборону в Альпах.

      Геринг: Мой фюрер! Как вы убедились, военные бессильны остановить неблагоприятный ход событий. Я как рейхсмаршал мог со своими лётчиками организовать в Альпах неприступную крепость.

      Гитлер: Что ты предлагаешь, Герман?

      Геринг: Я хотел бы знать ответ на вопрос: кто поедет в Берхтесгаден: я или Коллер?

      Гитлер: Едете вы, Герман. Коллер остаётся здесь. Я всегда знал, что мои генералы бездарны. Как можно воевать с такими генералами? Все свои надежды теперь я возлагаю на дипломатию.

      – Да, мой фюрер. – Как только Гитлер умолк, слово взял Риббентроп.

      – Военные бессильны справиться с критической ситуацией. Теперь настал черёд моих дипломатов взяться за дело и немедленно начать переговоры с Эйзенхауэром и Монтгомери. В ближайшие дни я найду каналы, способствующие выходу из этого тупика.

      Надежда и интерес засветились в глазах