Афганский караван. Земля, где едят и воюют. Идрис Шах

чтобы плакать. Все мое былое несчастье вернулось. Вчера я была счастлива, сегодня – в бездне отчаяния.

      Вечером я стала умолять отца пригласить к нам Саида Абдуллу и поговорить с ним.

      Но отец сказал, что его слово окончательное и что я, помня о недавнем горе, которое мы пережили, не должна огорчать его и мать непослушанием.

      На следующий день в Эдинбург приехал Рой. После госпиталя ему дали десятидневный отпуск. Разумеется, я была рада приветствовать героя войны, но в мыслях у меня был только Саид Абдулла. Что Рой обо мне подумает? Как низко я упаду в его глазах!

      Не в силах вынести разлуку и неопределенность, я письмом сообщила Саиду Абдулле, что предыдущее послание было написано под давлением отца, и попросила о скорой встрече.

      Посыльный принес ответ в тот же вечер: Саид Абдулла ждет меня на вокзале Каледониан-стейшн. Не слишком романтическое место свидания!

      Я торопливо надела пальто и шляпку и всю дорогу бежала. Он был на условленном месте. Я так рада была его увидеть, что хотела броситься ему на шею, но он посмотрел на меня с такой печалью, что я почувствовала весь ужас случившегося за последнее время.

      – Мораг, – сказал он. – Я уже решил, что вы не придете. Я очень по вас скучал.

      – Я тоже, – сказала я.

      – Моя машина стоит снаружи. Давайте поедем на Брейд-хиллз и поговорим.

      Мы не разговаривали, пока не оказались на холмах. Саид Абдулла пребывал в глубокой задумчивости.

      – Ваше письмо, – начал он, – было для меня полной неожиданностью. Если бы вы сказали мне раньше, я не опечалился бы настолько.

      – Мне пришлось его написать, мой отец был страшно рассержен, – принялась оправдываться я.

      – Я хочу, чтобы вы поняли: у нас – то есть в моем племени – на женщин смотрят с огромным уважением. Заботу, которой мы их окружаем, и наше желание уберечь их от всякого вреда кое-кто понимает так, будто мы превращаем их в рабынь. Это неправда. Мы их боготворим, и в наших горах нет преступления тяжелее, чем похищение девушки. Я не хочу посягать на чужую невесту. Там, где я живу, из-за этого началась бы межплеменная война, которая длилась бы до уничтожения всех мужчин из племени виновника.

      – Нет, нет, вы не должны так думать. Я ни с кем не обручена. Мой отец и его друг хотят этого брака, вот и все. Я не выйду замуж за Роя Грэма. Он не настолько мне нравится.

      – Мораг, есть ли хоть один среди ваших соотечественников, за кого вы хотели бы выйти замуж?

      – Нет, – ответила я.

      – И вы не обязаны подчиняться отцу и выходить за того, на кого он укажет?

      – Не обязана.

      – Значит, вы свободны, и я хочу вам сказать, что люблю вас с первого же дня, когда увидел вас на приеме, и всегда буду вас любить. Если я добьюсь разрешения от моего и вашего отца, выйдете ли вы за меня замуж?

      – Да, – сказала я.

      Мы долго там простояли в тот вечер, безумно счастливые, не в силах расстаться.

      На следующий день мы встретились и обсудили будущий визит Саида Абдуллы к моему отцу. Днем позже Рой должен был отправиться