Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!. Екатерина Вильмонт

лицом в грязь. Короче, мы оба остались довольны тем уик-эндом. И повторяли его несколько раз. И мы оба хотели детей. И жить мы будем в Риме. И зачем тут Анита? Она позвонила поздно вечером.

      – Фаинчик! Как я рада тебя слышать!

      – Добрый вечер, Анита! Раньше мы были на «вы».

      – Фаинчик, у тебя завтра найдется часик-другой на обед со старой знакомой? Очень охота повидаться, поболтать о том, о сем. Ты как?

      – Анита, что-то случилось?

      – Ну, за время твоего отсутствия случилось многое, но звоню я не поэтому. Просто оказалась в Риме, чудом выкроилось три дня, и жутко захотелось повидаться, я расскажу тебе много интересного.

      Неужто Родион вернулся в Москву? – задрожала я. Они ведь хорошо знакомы, именно он устроил меня к ней в журнал. Может, не вышло у него с «селедкой»!?

      – Хорошо, Анита, где и когда?

      Анита Михальчик, хозяйка и главный редактор глянцевого журнала, невероятно стильная и элегантная дама лет сорока пяти, была умна, прекрасно образованна, хотя отнюдь не блистала красотой, но стиль и безупречный вкус выделяли ее даже в толпе сногсшибательных красоток. И сотрудниц она выбирала, руководствуясь прежде всего правилами хорошего вкуса. Помню, как одну красивую и очень дельную девушку, которую рекомендовал ей кто-то из знакомых, она забраковала. Никто не мог взять в толк – почему.

      – Да у нее же маникюр со стразами! Невозможно! В моем журнале таким не место!

      – Ну и что? – удивилась я. – Маникюр можно поменять.

      – Маникюр – да, а сознание нет. Если она сделала себе такой маникюр, значит, у нее начисто нет вкуса.

      – Но вкус можно развить…

      – На работе мы должны развивать вкус у читателей, а не у сотрудников.

      Когда я первый раз встретилась с ней, она окинула меня весьма внимательным и холодным взглядом, но потом взгляд потеплел, а через полтора часа показавшегося мне странным разговора она заявила:

      – Вы мне подходите, Фаина. Разумеется, у вас будет испытательный срок, два месяца. Надеюсь, вы не обманете моих ожиданий.

      Я старалась изо всех сил. Во-первых, работа с Михальчик была пропуском в любое глянцевое издание, а во-вторых, я не хотела подвести Родиона. Ведь это он меня рекомендовал. Нельзя, чтобы он за меня краснел.

      Анита ждала меня в холле роскошного отеля.

      – Я не опоздала, Анита?

      – Нет-нет, это я спустилась чуть раньше. Фаинчик, как я рада тебя видеть! Выглядишь великолепно.

      – Спасибо, вы тоже.

      – Послушай, говори мне «ты». Теперь можно.

      – Не поняла?

      – Ну, во-первых, мы здесь одни, а во-вторых, когда ты пришла ко мне работать, тебе было тридцать, а мне сорок. Десять лет большая разница. А теперь тебе уже тридцать пять, а мне по-прежнему сорок.

      Я расхохоталась.

      – Обожаю твой юмор, Анита!

      – Сразу оговорюсь: я намерена пребывать в этом роскошном возрасте еще как минимум лет десять.

      – А мне как быть? Стремиться к сорока или застыть на тридцати пяти?

      – Естественным путем дойти до сорока, а там уж застыть. Ну