Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!. Екатерина Вильмонт

пустые, что называется для здоровья. И частенько, как другу, жаловалась Родиону. Его звали Родион Шахрин. Он тоже иногда рассказывал мне о какой-нибудь не в меру назойливой девице, и я мысленно поздравляла себя с тем, что не стала одной из них. Я все еще надеялась, что в один прекрасный день у него откроются глаза… А потом он вдруг решил познакомить меня со своим младшим братом, приехавшим из Америки. И у меня голова пошла кругом. Я вообразила, что этот самый брат сможет стать для меня тем, чем не стал Родион. Но это было так глупо… Переспав с ним, я поняла, что не нужна ему, а он мне. Он, как выяснилось, приезжал в Москву, чтобы найти какую-то девушку из своей молодости. А потом оказалось, что именно ее безумно полюбил Родион. О, как же он мучился! Как его колбасило и плющило! Что-то у него с ней не ладилось… Она жила в Германии, он в Москве, между ними были какие-то непонятки… Я сначала злорадствовала, а потом мне вдруг стало его безумно жалко… Он даже с горя сделал мне предложение… Но я так не хотела. Мы вместе встречали Новый год у его друзей. Я сперва радовалась такой перспективе, говорят же, как встретишь Новый год, так его и проведешь, но это чепуха. Он был такой грустный, подавленный, потерянный, что я решила раз и навсегда покончить с этим своим дурацким чувством. Я пошла в туристическое агентство и купила билет в Мюнхен, где жила его любовь со смешным прозвищем «Девственная селедка», и попросила доставить билет и ваучер на гостиницу ему в офис. У него теперь был свой собственный журнал. И он полетел в Мюнхен. А я уволилась с работы и улетела к отцу в Рим. И вот теперь через две недели предстоит моя свадьба.

      В огромной отцовской квартире, убранством напоминавшей дивный фильм Висконти «Семейный портрет в интерьере», был большущий балкон, вернее, даже целая терраса, где мы частенько пили чай по вечерам (отец приучил Карлотту к этим чаепитиям). Когда я вернулась, отец сидел там один.

      – Бамбина! Где тебя носит целыми днями? Я поцеловала его.

      – Просто брожу по Риму, благо есть такая возможность.

      – Купила что-нибудь?

      – Папочка, я же сказала, что брожу по Риму, а не по магазинам.

      – Если женщина ходит не по магазинам, а просто по городу, это неважный признак.

      – Почему?

      – Скажи, бамбина, ты не хочешь выходить замуж?

      – Хочу!

      – Ты не хочешь выходить за Серджио?

      – С чего ты взял, папочка?

      – Сядь-ка, что ты стоишь, как назойливый официант? И налей мне еще чаю.

      – А где Карлотта?

      – Встречается с подругой.

      – С Эмилией?

      – Нет. Из Лондона прилетела Стефания.

      – А!

      – Бамбина, ты не ответила на мой вопрос? Ты не любишь Серджио?

      – Папочка, ты сам когда-то внушал мне, что замуж лучше выходить без особой любви. Тогда в браке будут открываться какие-то неведомые прежде достоинства…

      – В принципе это так… Но, прости, родная, за вопрос, ты с ним уже спала?

      – Папа!

      – Но это имеет принципиальное значение… А вдруг он будет тебе противен?

      – Он