Школьные дни Иисуса. Джон Максвелл Кутзее

ее очень жалко, – бормочет Бенги. – А мы можем ей крыло вылечить? Может, дощечку привяжем?

      Молодой человек качает головой.

      – Это дикое созданье, – говорит он. – Не станет бинты носить. Не беда. Эта утка готова умереть. Она приняла это. Посмотри. Посмотри ей в глаза. Она уже мертва.

      – Пусть поживет у меня на койке, – говорит Бенги. – Я ее кормить буду, пока она не поправится.

      – Отвернись, – говорит молодой человек.

      Бенги не понимает.

      – Отвернись, – говорит молодой человек.

      Он, Симон, шепчет Инес, которая тем временем вытирает мальчика:

      – Не дай ему смотреть.

      Она вжимает голову мальчика к себе в подол. Он сопротивляется, но она держит крепко.

      Молодой человек стискивает утку между колен. Стремительное движение – и все кончено. Голова теперь неловко болтается, пленка затягивает глаза. Молодой человек вручает тушку в перьях Бенги:

      – Иди похорони его, – приказывает он. – Давай.

      Инес отпускает мальчика.

      – Идите вместе, – говорит ему он, Симон. – Помоги похоронить птицу. Чтобы твой друг все сделал как следует.

      Чуть погодя мальчик находит их с Инес на винограднике.

      – Ну как, похоронили бедную утку? – спрашивает он.

      Мальчик качает головой.

      – Мы не смогли вырыть яму. У нас лопаты не было. Бенги спрятал ее в кустах.

      – Нехорошо это. Когда день закончу, пойду и сам похороню. Покажешь мне где.

      – Зачем он это сделал?

      – Зачем молодой человек освободил его от страданий? Я тебе уже объяснил. Потому что утка со сломанным крылом была бы беспомощна. Перестала бы есть. И зачахла бы.

      – Нет, зачем Бенги это сделал?

      – Я уверен, что это он не со зла. Просто камни кидал, ну и так вышло.

      – А детки тоже умрут?

      – Конечно, нет. У них есть мама, она о них позаботится.

      – Но кто же будет давать им молоко?

      – Птицы – они другие, не как мы. Они не пьют молоко. Но вообще молоко дают матери, а не отцы.

      – А они найдут себе padrino?

      – Вряд ли. Не думаю, что у птиц бывают padrino – так же, как и молоко. Padrino – это человеческая затея.

      – Ему не жалко – Бенги. Он сказал, что ему жалко, но на самом деле нет.

      – Почему ты так думаешь?

      – Потому что он хотел убить эту утку.

      – Я не согласен, мой мальчик. Вряд ли он до конца понимал, что делает. Он просто швырялся камнями, как все мальчишки. В глубине души он не собирался никого убивать. А потом, когда увидел, какое красивое созданье эта птица, когда увидел, какой ужас натворил, он раскаялся и ему стало жалко.

      – Ему не стало жалко. Он мне сам сказал.

      – Если сейчас не жалко, значит, скоро будет. Его совесть не даст ему покоя. Так люди устроены. Если мы делаем плохое, радости нам от этого никакой. Нам совесть не дает.

      – Да он сиял! Я видел! Он сиял и швырял камни изо всех сил! Он хотел их всех убить!

      – Не знаю, что ты подразумеваешь под сиянием,