Москва. Дмитрий Пригов

на каждый день

1979Предуведомительная беседа(ОРЛОВ, МИЛИЦАНЕР И ПРИГОВ)

      (сидит Орлов, выходит Милицанер)

      МИЛИЦАНЕР Что читаешь, товарищ?

      ОРЛОВ Да вот – последний сборник Пригова

      МИЛИЦАНЕР Постой, постой, Пригов… Пригов… А! Вспомнил.

      Это который такие вроде бы стихи пишет.

      ОРЛОВ Почему же это, товарищ, вроде?

      МИЛИЦАНЕР Ну, на таком вроде бы непоэтическом языке.

      ОРЛОВ А что же это за такой поэтический язык?

      МИЛИЦАНЕР Как бы вам это объяснить? Он пишет не на русском

      языке, а на некой новоречи. Как если бы я, например,

      пришел бы к женщине и лег бы к ней в постель

      в мундире.

      ОРЛОВ Да, но и во фраке к женщине тоже ведь не ляжешь.

      МИЛИЦАНЕР Но это все-таки как-то поприличнее, что ли.

      ОРЛОВ А на пост во фраке выйдешь?

      МИЛИЦАНЕР Ну, то работа, должность, о ней разговор особый.

      ОРЛОВ О всем разговор особый, да один и тот же.

      (вбегает Поэт, в данный момент под фамилией Пригов)

      ПРИГОВ Здравствуйте, здравствуйте, товарищи! Что читаете?

      ОРЛОВ Вот, ваши стихи, Дмитрий Александрович.

      ПРИГОВ Это какие же такие мои стихи?

      ОРЛОВ Уж будто и не знаете, Дмитрий Александрович!

      ПРИГОВ Откуда мне знать, Борис Константинович.

      ОРЛОВ Ох, уж эти мне поэты, все бы им пококетничать.

      Но ваши вирши читаем, Дмитрий Александрович.

      МИЛИЦАНЕР Это он читает, я не читаю.

      ПРИГОВ А-а-а… вирши. (Косится на милицанера).

      Да это все так. А вообще-то я лирик. Блок я.

      МИЛИЦАНЕР Блок?

      ПРИГОВ А что?

      МИЛИЦАНЕР Нет, ничего.

      ОРЛОВ А на мой взгляд, замечательные вирши.

      МИЛИЦАНЕР Что, правда?

      ОРЛОВ Правда. Видите ли, в стихе с регулярным размером,

      мысль кажется вещью случайной, то есть, всегда

      ощущение какого-то фокуса.

      МИЛИЦАНЕР Фокус?

      ОРЛОВ Ну, да. Все думаешь, как это в нужный размер еще

      что-то и разумное уложилось. А в виршах мысль

      является конструктивным принципом стиха.

      Почти физически ощущаешь, как предложение

      со всеми оговорками и неизбежной для рефлексии

      отбеганиями в сторону добегает до неизбежной на этом

      нескончаемом, затягивающем и самопорождающемся

      пути до рифмы. Выходит не мысль в стихе,

      а стих посредством мысли.

      МИЛИЦАНЕР (Пригову) И это ваши вирши?

      ПРИГОВ Нет, нет, не мои. Это его. Он умный.

      А я бесхитростный, я – Исаковский.

      МИЛИЦАНЕР Исаковский? А он сказал, что ваши.

      ПРИГОВ Ах, поэты, поэты! Все бы им пококетничать.

      Они же патологически скромны. Ужас какой-то!

      Ведь вот ведь как он все про эти вирши знает

      и понимает. Точно его. Ах, прежде чем поэта заставишь

      сознаться, столько всего утечет. Вы его, наверное,

      напугали, вот он и сказал, что не его.

      МИЛИЦАНЕР Нет, я его не пугал. Стихи не ругал.

      ПРИГОВ Не ругали? Понятно. Понятно.