Москва. Дмитрий Пригов

А дозволено не все. И они должны это знать.

      И они знают.

* * *

      Отец мой до середины 60-х годов очень любил китайцев и говорил: «Вот ведь нация! Собрались – и всех мух уничтожили! Эдак они раньше нас и коммунизм построят».

      А после середины 60-х он уже не любил китайцев и говорил: «Вот ведь нация! Собрались – и всех мух уничтожили. Эдак они и весь мир уничтожить могут».

* * *

      Вот какие слова с детства в душу запали: «Ваша неправда,

      дяденька Биденко» («Сын полка»).

      или

      «Чуешь, Сашко?» – «Чую, дедусь»

      (радиопостановка «Александр Матросов»).

      Потом были тоже неплохие, хотя и более абстрактные:

      «Это что-то неземное!»

      или

      «Это же крах всего святого!»

* * *

      Лепили мы с Орловым идеологический объект в Калуге, и был там рабочий Юра. Юра говорит Орлову: «Ты художник?» – «Да». —

      «А художник в вечном долгу перед народом». И Орлов снял с себя

      часы и отдал Юре.

      Это потом уже Орлову стало жалко часов, и он говорил,

      что Юра украл их.

      Но Юра

      Но Юра тех часов не крал

      Он просто в виде символическом

      Лишь долг тот вечно-исторический

      Назад от имени народа взял.

* * *

      Видел я, как люди от любви плачут.

      Возвращался я как-то ночью на такси. Человек стоит.

      Мы притормозили, оказалось, ему по дороге. Он наклонился

      к открытому окну и спросил жалостным пьяным голосом: «Только

      у меня нет денег». Шофер сказал: «Что, совсем нету?» Молодой человек показал на ладони какие-то медяшки. Я сказал, чтобы садился.

      Шофер посмотрел на него и спросил: «Ремень у тебя кожаный? Давай ремень, что ли». Ремень оказался из заменителя. Затем шофер спросил,

      что у него в портфеле. Там оказались книги. «Вот эта мне подойдет», – сказал шофер. Но студент сказал, что не может отдать, так как ему

      по ней отвечать завтра на семинаре. Это были стихи Майорова.

      Он был филолог, он провожал девушку, думал у нее остаться,

      но она прогнала. И он заплакал от любви.

* * *

      Вот мое детство, малоспособное запомниться. Неяркое, в смысле.

      Хотя ведь – Москва! По тем временам – порт пяти морей!

      А вот детство незапоминающееся.

* * *

      Патриотическое сознание – это тот внутренний идейный, мировоззренческий стержень, который определяет ценностные ориентации и установки личности, та духовная сила, благодаря которой человек занимает активную жизненную позицию, выражающую, в конечном счете, уровень ее нравственной

      и идейной зрелости.

      Вот.

      Что вот?

      Я что не хочу! Не хочу! не Хочу!

      И не буду!

      Четыре элегии

1977Предуведомление

      Я все время пишу, пишу, пишу…

      Возникает вопрос, уже не у посторонних (у них этот вопрос возникает естественно и сразу), а у меня самого – зачем? Действительно – зачем? Если хотя бы часть той