Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь. Диана Чемберлен

казалось, не слышала меня.

      – Может, нам следует поговорить с ее родителями, – слегка смягчаясь, предложила она, – получить их разрешение?

      – Ну, мам, к чему делать столько шума из-за какой-то одной ночевки, – взмолилась я.

      – Молли, – сказал папа, – когда родители привезут Стейси, позволь маме или мне поговорить с ними, пока они не уехали, ладно?

      – Ладно, – буркнула я, вставая. – Ты готов диктовать?

      – Полагаю, сначала нам с мамой надо исполнить оперную арию, – сказал он.

      – О нет, – простонала мама. – У меня нет времени на арии. Не надо. Право же, я не сержусь. Я уже успокоилась.

      – Это важнее, чем нарезка лука, – настаивал он.

      – Грэхем! Ужин будет поздно.

      – Разве мы не можем подождать? – Он глянул на меня, и я, уже стоя в дверях кухни, покорно выразила согласие с ним.

      – Я буду в твоем кабинете, – сказала я.

      Выйдя в коридор, я вовсе не отправилась в отцовский кабинет, а прижалась к стене в ожидании дальнейших событий. Приготовившись слушать.

      – Итак, о чем мы споем? – спросил папа.

      – Мне все равно, – с покорным вздохом ответила мать. – Выбирай сам.

      – Гм, может, о посудомоечной машине?

      – В кои-то веки, – бросила мама.

      – О-о-о-х! – пропел мой отец громким оперным голосом. – Посудомойка! Посудомоооойка!

      – Посуууудомойка! – пропела в ответ мама и вдруг рассмеялась, и почти сразу они оба заголосили свою немногословную абсурдную оперу, их голоса взмывали до писклявых высот и опускались на басы, изображая некую великую драму.

      Расселл вышел из своей комнаты и удивленно глянул на меня.

      – Они что, ссорятся? – прошептал он.

      – Минорное разногласие, – покачав головой, улыбнулась я.

      Он зажал уши пальцами, но с ухмылкой побрел обратно в свою комнату. А я стояла как вкопанная. Мне нравилось слушать их. Стоя там, в коридоре, я с улыбкой подумала, что действительно чувствую, как поднимается настроение моих родителей. «Да, – подумала я, – мой отец способен улучшить душевное настроение». Он мог облегчить печаль, уничтожить страх, рассеять гнев. Бывали дни, и сейчас был один из них, когда я думала, что он – волшебник.

      4

Сан-Диего

      – Что ты думаешь об этом снимке? – спросил Эйден. – Один из моих любимых.

      Он повернул экран своего лэптопа ко мне, показывая фотографию. Гавайский пейзаж, мы сидим на скамейке на фоне Даймонд-хед [8], оба загорелые, бодрые и очень, очень счастливые. Однако такое фото не подходило для нашего семейного портфолио.

      – Ты забыл правила, – напомнила я, – никаких темных очков. Никаких купальных костюмов.

      – М-да, забыл.

      Он вновь водрузил компьютер себе на колени. Сидя рядом на нашем угловом диване, мы просматривали сотни фотографий, пытаясь найти правильную подборку для нашего портфолио. Помимо запретов на черные очки и купальные костюмы, нам советовали исключить из рассмотрения варианты со спиртными напитками. И никаких бейсболок. С какой стати?

8

Даймонд-хед (в переводе с английского – алмазная голова) – вулканический конус, расположенный в штате Гавайи на острове Оаху; кратер получил свое нынешнее название в XIX веке после того, как группа английских моряков нашла на дне кратера слитки блестящего камня, которые они приняли за алмазы, впоследствии оказавшиеся известковым шпатом.