Дорога на Царьград. Ненад Илич

Милосав, с бородой, растущей прямо из глаз, непрерывно пересчитывает свои сбережения и вздыхает. Потом начинает разглядывать дырку в стене, а когда к Милосаву кто-нибудь обращается, ему требуется время, чтобы вернуться назад в реальность из своей, милосавовой Сербии, которую он создал в своем воображении на заработанные деньги. Милосав очень набожен и постоянно крестится.

      В нашу «темницу» я, конечно же, больше не захожу. Мы сложили в ней кое-какие вещи Гербера. А гайдуков спровадили в соседний дом, у которого запекали поросенка. Не похоже, чтобы они торопились продолжить свое путешествие. Хотя Стойко и получил свои форинты. Вероятно, он надеется выклянчить у Гербера еще денег. Раскаялся, что продал меня задешево. Кто знает, может, и гайдуки намереваются скрыться от своих работодателей? С теми деньгами, что уже собрали с людей? Вполне вероятно. Атанацко вот часто обманывает жену, а остальные и не упоминают, что женаты. Их ничто не держит.

      Занимательно предвоенное время. В любой стране и в любую эпоху.

      Моя любовь помалкивает, но гораздо речистее, чем тупая Фаустина. Она на дух не переваривает шевалье Гербера. Даже если что и прокомментирует, то, как правило, насмешливо, с толикой гадливости. А уж как ее воротит от дорого, но безвкусно одетой Фаустины! Называет ее толстой провинциальной курвой.

      Гербер утверждает, что хочет опубликовать описание путешествия из Сербии, которая сейчас является для Европы в определенном смысле Новым Светом, так же как и Америка. Но я думаю, что он – шпион. Только не знаю – чей. Сомневаюсь, что английский. Что здесь ловить англичанам? Быть может, турецкий? Он показал мне два номера лондонского журнала «Джентльменс магазин», в котором в марте напечатали одно его короткое сообщение из Белграда. О том, что Тамас Кули-хан подавил бунт, но все еще не желает ратифицировать мирный договор с Портой.

      Тамас Кули-хан – персидский правитель. Это я узнал между делом, но до сих пор не понимаю, откуда Гербер в Белграде почерпнул сведения о событиях в Персии! И почему англичане публикуют известия о Персии, поступающие из Белграда.

      Я ничего не понимаю, да меня это и не касается. Я написал свое сообщение о метрополии Колары из пяти-шести растянутых предложений. Гербер настоял, чтобы я включил в него точное количество домов, описание крепости, численность солдат, описание окрестностей. Все, что я пишу, переведет на английский друг Гербера. Из истории я внес лишь рассказ моего знакомого, капрала Стойко, для устрашения турок. О том, как в 1717 г. на лугу по левую сторону от Колар турки, разбитые под Белградом, остановились отдохнуть и напиться воды из одного колодца, который сохранился там до сих пор. На том лугу их настигли сербские добровольцы и гусары и всех их перебили. Обходя окрестности, и я отпил водицы из того колодца. Не выйдет ли и мне это боком?

      Сейчас я уже и не знаю, куда себя деть. Только сижу и пишу все это. Герберу неясно, почему я столько пишу, но его это и не волнует особо. Он щедрый человек. Бумагу и чернила могу расходовать неограниченно.