Нежное соблазнение по-провански. Игорь Шинкаренко

могла беспрепятственно обозревать, как в её подрагивающую от возбуждения пещерку свободно входит копье её мужа.

      – 

      Ах! Мой дорогой аббат,– сказала мне Бабетта, размещаясь на кушетке в такой же самой позе, что и мадам Мелло,– Сейчас я уже готова уступить вам то, что вы столь мило ласкали и трогали своими нежными руками, и что, как говорите вы, должно доставить мне столько удовольствия и наслаждения! Теперь я понимаю, как важно иметь такую хорошую крестную мать, как мадам Мелло!

      И в то самое время, когда Бабетта произносила эти приятные моему уху слова, я поудобнее пристраивался к её соблазнительному телу, и верхушка моего дротика старалась проникнуть в её до сих пор достаточно равнодушный к этой атаке редут, поскольку стыдливость запрещала её голове и чувствам доступ к точкам сладострастия. Но, слава Богу, спектакль в исполнении госпожи Мелло, которая в этот момент лишалась чувств благодаря усилиям её мужа, раздразнил желания девушки, мешая ей противиться моим, какую бы боль ни причиняли ей мои усилия. Я воспользовался этим моментом опьянения, и продев мои руки вокруг её грудей, прижался к ней столь сильно, что, преодолевая все препятствия, я установил голову моей колонны в закрытые до того времени ворота укрепления неприятеля, и они тут же уступили моим усилиям и распахнулись.

      – 

      Ах! Я умираю,– выдохнула Бабетта,– и это жестоко! Неужели это то самое ли удовольствие, которое вы мне обещали?

      Я не уступал её мольбам о пощаде и продолжал в том же духе, продвигая мою колонну вглубь по тоннелю её пещерки.

      – 

      Самый тяжёлый и болезненный этап нашего путешествия уже преодолён, моя дорогая Бабетта,– ответил я ей,– ещё немного терпения, и ты увидишь, что я тебя ничуть не обманул.

      Бабетта плакала, стонала, а я продолжал продвигаться вперёд. Между тем, Мелло и его жена, закончив свою приятную часть задуманной нами операции по совращению девушки, пришли нам на помощь. Официальная крестная мать Бабетты, скользя своей рукой по нашему полю битвы, ласкала пальчиками растущий от её ласк отросток у входа в пещерку между ног этой юной любительницы наслаждений, которая в достаточно грубой форме стала оповещать присутствующих о покорении вершины сладострастия, а губы Мелло, влюблённо сжимающие одну из побагровевших земляник её груди, вознесли упоение Бабетты на пик наслаждения, и она окончательно утратила связь с окружающим миром и забыла о боли, которую ей совсем недавно причинял мой продвигающийся вглубь её пещерки скипетр.

      – 

      Ах! Боги!– воскликнула она,– Что я чувствую? Что я испытываю? Ах! Боже мой! Я умираю… держите меня, я сейчас умру… я умираю… о, Боже… ах!

      С этими словами Бабетта закрыла свои глаза, тело её напряглось, она выгнулась, как лук перед тем, как из него будет выпущена стрела, и невероятно обильно эякулировалась, излившись небольшим озерцом на кушетку, что подтвердило мне наивысшую степень полученного ею наслаждения, поэтому и я не заставил её долго ждать ответного вознаграждения