День в раскольническом скиту (из моих путевых воспоминаний). Макарий Огибенин

у них были кожаные башмаки с опушкой из красного сукна, а на других монахах, которые молились, были рясы, на послушниках же вместо ряс были подрясники, с двумя оборками сзади, из чёрной же материи.

      Очень долго служили отцы вечерню и ещё дольше молились о здравии своих благотворителей, которые действительно щедро награждали скитян всем необходимым, как я заметил это во время ужина. Наконец отец Паисий провозгласил:

      – Извольте класть начал! (Это краткая молитва с семью поклонами, принятая у старообрядцев и единоверцев, которой начинается и кончается всякое богослужение. – Авт.).

      Седьмипоклонный начал через две минуты был окончен. Игумен, обернувшись лицом к братии, сделал ей два земных поклона, братия отвечала ему тем же. Кстати замечу, что у отца игумена подручник был сшит несравненно больше, чем у других монахов, по старейшинству ли, по другой ли какой причине, для меня осталось неизвестным.

      Служба кончилась. Монахи, в ожидании ужина, разместились по скамейкам, расставленным около стен в молельне, и ни на одном монахе я не мог увидеть рясы с широкими рукавами, а потому я и обратился с вопросом к отцу Досифею – большому начетчику в ските, о котором речь будет впереди. Происхождение широких рукавов, как никоновское изобретение, довольно курьёзно объяснил он мне.

      «Никон патриарх, – начал он повествовать, – ещё будучи простым монахом, любил щеголять и рисоваться своею внешностью. Однажды приехав в Москву, он вздумал заказать для себя рясу. Для этой цели он купил самой хорошей в то время материи и отдал её портному – горькому пьянице, последний был с жестокого похмелья, когда её кроил, и был пьян, когда шил, а с пьяных глаз и не заметил, что рукава вышли необыкновенно широки. Через несколько времени приходит Никон и спрашивает:

      – Ряса готова?

      – Готова! – промычал лежавший и уже мертвецки пьяный портной.

      Никон примерил рясу, работа ему понравилась, а рукава показались даже очень оригинальными, и он решил их не переделывать, а оставить в таком виде. Никон и тогда, когда был возведён в сан патриарха, носил рясу с такими же рукавами. Современное ему духовенство, из подражания суровому патриарху, стало заказывать такие же рясы с широкими рукавами».

      Раскольники – монахи, чтобы не подражать ненавистному им Никону и отличиться по внешности от «никониан», носят рясы с обыкновенными рукавами.

      Пока мы разговаривали с отцом Досифеем, повара засуетились: они вносили столы и накрывали их скатертями. Мне, как почётному гостю, был поставлен отдельный стол за левым клиросом. (Отдельный стол поставлен, скорее всего, не как почётному гостю, а как никонианину, с которым раскольникам запрещается иметь общение в еде. – Ред. издания 1902 г.). Они особенно вежливы с человеком православным, который в первый раз заедет к ним в скит, они и стараются всячески угодить ему и словом, и делом.

      Перед ужином была прочитана всеми монахами краткая молитва: «Ядят нищии и насытятся». Всё время,