Все новые сказки (сборник). Лоренс Блок

теперь на день Святого Валентина в офисе возникнет неловкое молчание. Или – незапланированная беременность, свадьба – и тоже молчание.

      – Я знал, что к этому все ведет. – Он взял со стола крышку от кофейной чашки и изучал ее, словно пытаясь проникнуть в самую суть. – И не удивлен, что именно ты сидишь сейчас здесь, передо мной.

      – Почему?

      – Работать в такой вечер! Здесь слишком холодно. Для такого задания нужен конкретный тип исполнителя… Кого еще они могли нанять? Только тебя.

      – Это что, комплимент? Вы пытаетесь льстить мне в надежде, что я этого не сделаю?

      Он посмотрел на меня через пар, шедший от его пахнущего имбирем латте:

      – О, ты-то сделаешь. Я в этом не сомневаюсь.

      Мне не понравился его тон, и я почувствовал, как во мне начало распрямляться, расти и заполнять всего меня нечто. Если вы когда-нибудь бросали курить, вам должно быть знакомо это внезапное и невероятно сильное желание уничтожить мир и все, что в нем есть, и приступить к этому немедленно, начав с того, кто оказался ближе всех.

      Я не знаю, что это такое. У него нет имени. Я только знаю, что оно существует, и я всякий раз чувствую, как оно во мне оживает. А спит всегда довольно чутко.

      – Нет, правда, – уточнил я, – неужели вы думаете, что раз у меня появился большой дом, жена и ребенок, я не могу больше делать то, что делаю?

      – Они у тебя всегда были и всегда будут с тобой.

      – Конечно будут, твою мать!

      – Разве это повод для гордости? – Он покачал головой. – Скверно… а ведь ты был хорошим мальчиком.

      – Все дети хорошие.

      – Нет. Некоторые рождаются уже с дефектом. И что бы вы ни делали и как бы ни старались, рано или поздно дефект выйдет наружу. С тобой было не так. И это гораздо хуже.

      – Я сам выбрал, кем мне быть.

      – Правда? А ведь всем вокруг известно, каким был твой отец.

      Мои руки невольно дернулись.

      – Твой отец ни во что не верил, – продолжал он. – Он был неверующим, переполненным ненавистью. Помню, я наблюдал за ним, когда он был маленьким, мне было интересно, каким он вырастет: мертвым внутри или чересчур нежным. А может быть, то и другое одновременно. Я прав?

      – Если вы хотите, чтобы все произошло цивилизованно и культурно, – произнес я с большим трудом, – давайте прекратим этот разговор.

      – Прости. Но ты ведь приехал сюда убить меня, Кейн, не так ли? Тут что-то личное. Не хочешь поделиться?

      Я знал, что нужно прикончить его. Я также знал, что это самое крупное дело в моей жизни, завершение моей карьеры, и что когда дело будет сделано – все закончится.

      Но мне было любопытно, просто любопытно:

      – Что, блин, заставляет вас думать, что вы лучше меня? То, что вы делаете, не особенно отличается от моей работы.

      – Ты действительно так считаешь?

      – Вы держите всю власть в своих руках. Вы, и только вы решаете, что с кем будет. Кто преуспеет, кто ничего не получит. А потом щелкаете пальцами – и все: гребаные жизни навсегда