Битва при Тюренчене. Николай Федорович Васильев

Беллью». Или всю заботу о семейном благосостоянии ты на материны плечи возложишь?»

      «Ладно, сейчас достану бумагу и чернильницу с ручкой. А что за странное название повести: если Беллью сойдет за французскую фамилию, то «смок» – слово английское и означает, вроде бы, дым или курильщик?»

      «Смок – это тоже из жаргона, только теннисного, и означает оно «резаный мяч». То есть «крученый», что по смыслу книги ближе: «Крученый Беллью» ! Ну, что, из сознания моего будешь брать или мне просто тебе начитывать?»

      «Начитывать проще, конечно. Как диктант в школе…»

      «Тогда слушай…»

      Глава третья. Что сказал редактор и на что клюнул сапожник

      Неделю спустя, в понедельник, Сергей Городецкий (с подселенцем Карцевым) появился часам к 10 утра в редакции «Енисея». День этот был выбран Карцевым намеренно как наименее суматошный: после воскресного выпуска и за день до «срединного». По такому случаю Сережа организовал себе отгул, отработав за понедельник в воскресенье, под руководством бобыля-трудоголика Ильи Николаевича.

      Пришел он, естественно, не с пустыми руками, а с полным «переводом» шедевра Джека Лондона. На входе в редакцию его ожидаемо (разведчик Карцев предупреждал) придержал сидящий на табуретке седоусый вахтер казацкого вида:

      – Извиняйте, молодой господин, Вы по какому делу в редакцию?

      – Я хотел бы говорить с главным редактором, господином Кудрявцевым.

      – Извиняйте, а по какому делу?

      – Я принес материалы, которые, надеюсь, покажутся ему интересными…

      Лишь после дотошной проверки паспорта («Мещанин Городецкий, значит? Сергей Андреевич? А в папке материалы, значит? Сумку-то здесь оставьте, не пропадет…») казак позволил войти в заветную дверь. За которой оказался второй цербер, на этот раз женского пола: пышноватая круглолицая блондина лет 25, в тесном жакете, из-под которого выглядывала крепдишиновая блузка, и в длинной свободной юбке, почти скрывающей кожаные ботинки. Она выжидательно подняла глаза на посетителя.

      – Здравствуйте. Егор Федорович у себя?

      – У себя. А что Вы хотите?

      – Я к нему с предложением, от которого он не сможет отказаться.

      – Предложение? Вы что, посредник от Гадалова? Хотя молоды больно… Или Вы с рекламой? Тогда это ко мне…

      – Не посредник и не реклама. Так позволите?

      – Сейчас я спрошу…

      И она скрылась в смежной комнате.

      «Вот мурыжат! – заворчал Карцев после пяти минут ожидания. – Во все времена палки в колеса авторам ставят…»

      Тотчас дверь открылась, и барышня позвала сладким голосом: – Проходите, пожалуйста.

      Войдя в следующую дверь, Сергей наткнулся на любопытные взоры четырех сотрудников редакции, всех с интеллигентными бородками: высокого, представительного, подвижного и лысого.

      – Егор Федорович? – вопросительно обвел он всех взглядом.

      – Вот он я, – откликнулся подвижный. – Что за предложение такое? Вы автор, что ли?

      – Не совсем. Предложение для вашей газеты может оказаться очень прибыльным.