Битва при Тюренчене. Николай Федорович Васильев

передать эти сведения военной администрации страны не представляется мне возможным.

      – Просто пойти и рассказать генерал-губернатору!

      – Эх, святая простота! И где ты окажешься в итоге? В доме для сумасшедших.

      – Но нельзя же ничего не делать!

      – Что можно сделать, я еще подумаю. И ты думай, только по-умному. Пока же наша задача – проникнуть в финансово-политическую элиту Красноярска. Глядишь, нас кто-нибудь и услышит, проникнется доводами.

      – Так мы, вроде бы, уже в нее проникли…

      – Первый шаг сделали, не спорю. Но дальше надо укореняться, да из младенцев в мужи перебираться. Бороду что ли отпустить?

      – Нет, мне не хочется ходить с этой мочалкой!

      – Ладно, я тоже, признаться, волосню на роже не люблю. Придется вводить новую моду – на моложавость! Потянем? Тогда женщинам тоже придется срочно помолодеть да вернуться к тем самым декольте. Кстати, знаешь, до чего они доходили в Бургундии? До сосков! И потому их подкрашивали.

      – Не может быть… Впрочем, с Вами я чему угодно верю…

      – Ну что, проведем сеанс твоего усыпления? Твои руки тяжелеют…

      В восемь утра понедельника, к началу рабочего дня у конторских служащих, Сергей Городецкий вошел в здание Красноярского золотодобывающего товарищества «Драга» на Воскресенской улице.

      – Погодь, молодой человек, – преградил ему путь седой, с морщинистым лицом массивный старик в подобие виц-мундира, явный ветеран-золотоискатель. – Ты по какому делу?

      – Я пришел по приглашению Кузнецова Александра Петровича.

      – Так-так… Только он раньше девяти в контору не приходит, да и в девять может не быть – если в «Пароходство» зайдет сперва.

      – Хорошо, я приду к девяти, – повернулся к выходу Сергей.

      – Погодь. Может, тебе к Гудкову Павлу Козьмичу пройти, заместителю его – он уже здесь, раньше всех приходит.

      – Нет, мне эта задержка кстати, я смогу пока у своего начальства отпроситься…

      – Ну, смотри, твое дело. Гудкова-то ты все равно не минуешь – если работу пришел просить.

      Александр Петрович появился в товариществе в десять и сразу увидел Городецкого, сидевшего напротив входа, с разрешения вахтера.

      – О, Сергей Адреевич… Извините, что пришлось ждать, меня дела в «Пароходстве» задержали. Сложная в этом году навигация… Ну, пойдемте в кабинет, поговорим.

      В кабинете, обставленном со сдержанной роскошью, их встретила молодая секретарша в длинном платье, но с разрезом на боку, доходившем до колена, и с очень скромным подобием декольте – до ямочки меж ключицами. Что, тем не менее, придавало ее облику явную эротичность.

      «Эге! – подумал Карцев.– У Александра-то Петровича замашки плейбоя!»

      Тем временем, хозяин кабинета, коротко поздоровавшись с Маргаритой Александровной («Поди зовет наедине Марго?»), занял начальническое кресло в торце длинного стола и показал Сергею ближний к себе стул обочь стола. Секретарша заняла полукресло за маленьким столиком с громоздким «Ундервудом» в глубине