Хромой. Империя рабства. Владимир Белобородов

Ты мне действительно очень нравишься.

      Очень мешали кандалы и спущенные штаны, но не настолько, чтобы не ответить на нежности девушки еще раз.

      Из ямы мы начали выползать уже ближе к ужину. Рабыням для их потребностей отнесли ведро воды в землянку.

      – Пусть плескаются, потерпим как-нибудь, – сказал Толикам, относивший ведро.

      – Да пусть хоть все там зальют, – согласился Клоп.

      – Ну как? – спросил Ларка Чустам.

      Парень не ответил, но густо покраснел. Поскольку у него, как и у меня, еще не было бороды, это было очень заметно даже на коричневой от весеннего загара коже.

      – Ну вот, а ты не хотел, – хмыкнул бывший корм. – Клоп, а ты поговорил о деле?

      – Конечно. Вы, значит, нежились, а я языком чесал. Успею еще.

      Демоны. Как же это прекрасно… Конечно, был безудержный секс, с крайне обостренными впечатлениями, подчеркнутыми длительным воздержанием. Были признания в любви, было много чего. Но основное наслаждение было не в этом. Нет, телесная близость это вещь, но как бы объяснить… Смех. Радость. Невинные шутки. В эти моменты я забывал, что раб. Пусть на короткое время, но забывал.

      Все будто бы во сне. И, как любой сон, закончился и этот. Практически сразу после ухода девчонок в яме словно вакуум образовался. Гнетущая и пустая тишина. Следующие сутки тоска, словно вампир, высасывала из нас соки.

      – Как хреново-то… – Чустам потирал затылок.

      – Да ладно тебе, нормально было, – лежа на бревне и равнодушно рассматривая проплывающие по небу облака, произнес Клоп.

      – Я и не говорю, что было плохо. Только мутно теперь как-то.

      – Согласен, – поддержал я корма, поднимаясь из лежачего положения. От созерцания кучерявых облаков, которому мы с Клопом предавались последний час, начала кружиться голова. – Только думаю, нам не светит больше такого.

      – Ты опять? – Чустам гневно посмотрел на меня.

      – Больше не буду. Клоп, расскажи еще раз.

      Он уже рассказывал вчера об их со Свайлой разговоре, но лучше выслушать на трезвую, не затуманенную воспоминаниями о женском поле голову.

      – Основной табун пасется примерно в осьмушке пути от поселения. Охраняют обычно пять-шесть орчат. Точное положение табуна сложно определить – все время кочуют. Лошадей подгоняют для конкретных задач. Скажем, надо за бревнами ехать – подгоняют сколько надо. Но на время праздника обычно есть временный табун – принять лошадей приезжающих, да и так вдруг понадобится. Пасется рядом, но где – тоже неизвестно.

      – М-да. Никак.

      – О, соседей пригнали. – Толикам кивнул головой в сторону противоположной локации.

      – Привет, мужики! – прихрамывая на обе ноги – вторая затекла, подошел я к забору.

      – Иди ты… Мы вас, свиней, на палке вертеть будем.

      Моя ответная речь была с тем же смыслом, но немного резче, да и слово «свиньи» я поменял на более подходящее, ассоциирующееся в нашем мире с цветом татуировки Толикама, так что в целом соседи смысл поняли.

      – Ты че, сука, давно фекалий не жрал? – продолжил