Падшие боги. Антон Грановский

думаешь, что я тебе поверю?

      – Конечно, поверишь. Скучно тебе, Наталья, в княжьих палатах-то жить.

      Улыбка покинула губы княжны.

      – О чем ты, чужеземец? – севшим от волнения голосом пробормотала она.

      – Отец, Егра, все эти кушанья, приемы иноземных гостей... Все это тебе давно опостылело. Будь твоя воля, оседлала бы ты коня и поехала бы куда глаза глядят.

      Брови Натальи дрогнули.

      – Откуда знаешь?

      – Я же колдун, я все про всех знаю.

      Наталья смотрела на Глеба затаив дыхание. Справившись с волнением, она разомкнула губы и произнесла:

      – А далеко ли страна твоя, Глеб-чужеземец?

      – Далеко. Дальше, чем ты можешь себе представить. Слушай, Наташ, у тебя за спиной бочка с водой. Может, дашь мне попить?

      – Конечно!

      Княжна обернулась, взяла маленький медный ковшик, зачерпнула из бочки воду и протянула ковшик Глебу. Глеб потянулся за ковшиком, но вместо этого взял княжну за руку и нежно погладил ее пальцы.

      Наталья слегка побледнела.

      – Пусти, – тихо попросила она.

      Глеб взял ковшик с водой и отпустил ее руку. Княжна с облегчением вздохнула.

      – Если все так хорошо, как ты говоришь, чего ж ты к нам пришел? Чего тебе дома не сиделось?

      Напившись, Глеб вытер рот рукавом куртки и ответил:

      – Это слишком долгая история.

      – Если еще раз приду, расскажешь?

      – Может быть.

      Княжна поднялась с лавки.

      – Уже уходишь? – с тоской спросил Глеб.

      – Да. Мне пора. – Наталья взглянула на осунувшееся лицо Глеба, и брови ее дрогнули. – Подари мне что-нибудь, чужеземец, – попросила она вдруг. – Буду смотреть на подарок и тебя вспоминать. И я тебе тоже что-нибудь подарю, когда в другой раз приду. У нас так принято, если люди хотят... хотят дружить, они обмениваются подарками.

      Глеб поразмыслил, затем снял с запястья часы и просунул их сквозь решетку. Наталья взяла часы тонкими пальцами и поднесла их к лицу.

      – Мужчины твоего племени носят браслеты? – с удивленной улыбкой спросила она.

      – Носят, – кивнул Глеб. – Ты придешь завтра?

      – Приду.

      Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Наталья первой отвела взгляд. Щеки ее зарделись. Она повернулась и заспешила к двери, но вдруг остановилась и снова посмотрела на Глеба.

      – Не тужи, чужеземец! Все образуется!

      Потом одарила Глеба ободряющей улыбкой, повернулась и выскользнула из темницы.

* * *

      В этот день Глеба били еще два раза, и оба раза – Драный кат. Бил не сильно и просто так, не задавая вопросов, не объясняя причину и ничего не выведывая. Видимо, это было чем-то вроде разминки перед грядущей страшной пыткой, психологической обработкой и обещанием нечеловеческих мук.

      Ночью Глеб спал плохо, то и дело просыпался с криком, садился на лавке и лупал глазами в темноту, пока не приходил в себя. Потом снова ложился и снова забывался коротким, тревожным сном.

      А утром, когда Глеб сидел с кружкой в руке и пил ржавую воду, к нему пришла Наталья. И Глеб снова рассказывал ей про чудесные вещи. Про океанские лайнеры, скоростные поезда,