Падшие боги. Антон Грановский

– Васька Ольха! Он приподнялся на локте и тихо позвал:

      – Васька!

      – О, а вот и он сам!

      – Тот, который с княжной говорил? – спросил кто-то.

      – Ну!

      Васька Ольха сидел в соседней клетке. В полумраке подземелья, подсвеченном тусклым огнем дальних факелов, лицо его виделось смутно.

      – Ты как здесь оказался? – спросил Глеб.

      Васька вздохнул.

      – По глупости. После того как тебя забрали, расстроился я совсем. Пошел в блажную избу. А бурую пыль скинуть забыл. Там и погорел.

      – В блажную избу?

      – Ну.

      – А что это?

      – Не знаешь? Может, ты и про бурую пыль не слышал?

      Глеб мотнул головой:

      – Нет. А что это?

      – Бурая пыль – есть чудо превеликое. Добывают ее в Гиблом месте. Добытчики промывают песок, собирают бурую пыль, просушивают и обжаривают. Потом ее можно ноздрями вдыхать или в воду бросать и пить.

      – Зачем?

      Васька хмыкнул.

      – Ясно зачем. Дабы впасть в сон долгий и блаженный.

      – Так это наркотик! – сообразил Глеб. – Вот уж никогда бы не подумал, что вы тут ширяетесь.

      – Князь ее чужеземным купцам возами продает, – чуть ли не с гордостью сообщил Васька. – Тем казна и полнится. Никому, окромя княжьих добытчиков, эту пыль добывать нельзя. А ежели найдется смельчак, ратники споймают, отрубят руку и высекут, чтоб неповадно было.

      Глеб обдумал слова Васьки и спросил:

      – Есть только один прииск?

      – Большой – да.

      – А малые?

      – Малых много. Но надолго их не хватает. Наберешь раз – и нет прииска.

      Глеб потер окровавленные запястья и поморщился.

      – И много у тебя было бурой пыли, когда тебя взяли охоронцы? – поинтересовался он.

      Васька вздохнул.

      – Какая теперь разница, – горестно сказал он. – Слаб человек... Кабы не слаб, беды бы не знал.

      – Эй, хватит вам вякать! – рявкнул из своего угла охоронец по кличке Крысун. – Будете языками трепать, ката позову, он вам живо языки подкоротит!

      – Смотри, как бы тебе не подкоротили, – угрюмо проговорил Глеб.

      – Точно! – взвился вдруг Васька Ольха. – Ты нам не указывай, Крысун! Гляди – освободят меня, я тебя на воле подкараулю и рожу начищу!

      Крысун поднялся со своей лавки и неторопливо подошел к клетке, в которой сидел Васька. Охоронец был высок, худ и жилист, а в роже его и впрямь было что-то крысиное. Он прищурился на Ваську и медленно проговорил:

      – Ну-ка, дай сюда свой горшок.

      – Зачем?

      – Дай, говорю.

      Васька ухмыльнулся, поднял с пола горшок и протиснул его сквозь прутья Крысуну.

      – На, держи.

      Кат схватил Ваську за руку, притянул к себе сквозь прутья и принялся выкручивать.

      – Ай! – заорал Васька. – Ты чего руки крутишь, гад!

      – Ну, как? – поинтересовался Крысун, сладострастно выкручивая парню руку. – Начистишь мне рожу, щенок?

      Васька задергался, из глаз его брызнули слезы.

      – Пусти, гад!.. Пусти!

      Крысун