Наемница. Лия Сальваторе

никого на расстояние пяти ярдов.

      Пламя лизало воздух, высовываясь в рушившиеся окна.

      Пламя поедало деревянные балки, стены и перекрытия, обнажая черный остов дома.

      Горячий, жирный от сажи воздух душил маленькую девочку, не успевшую выбежать из дома и испуганно убежавшую от огня.

      Сейчас она плакала, выглядывая в горящие окна третьего этажа, и протягивала руки.

      – Прыгай, прыгай! – кричали ей люди.

      Девочка была слишком мала, и прыгать боялась.

      Люди ждали.

      Каждый боялся входить.

      Она метнулась из толпы к дому. Вокруг ее тела было обмотано мокрое покрывало, закрывавшее лицо.

      Быстро преодолев пять ярдов до дома, она ловко запрыгнула в одно из окон, которое тут же обрушилось, как только Лэа скрылась из виду.

      В доме пахло гарью и сажей, глаза ел дым. Слева от нее обрушился потолок, покрывало задымилось.

      Вперед. Вперед.

      Лестница была средоточием огня. Пламя охватило ее со всех сторон, но все же это был единственный способ подняться наверх, и Лэа решила рискнуть.

      Первые несколько ступеней были еще крепкими, следующие пять не представляли собой устойчивого зрелища. Наверху слышался плач. Снаружи доносились крики женщины. Все это подстегивало Лэа, не давая медлить. Собравшись и сгруппировавшись, Лэа резко распрямилась и, подобно пружине, полетела вперед. Этому прыжку, как и всему остальному, ее обучили в Логе Анджа. Лестница обрушилась. Наверху дыма и огня было еще больше. Половицы угрожающе прогибались под ногами. Лэа шла, затаив дыхание. Она слышала лишь треск огня и досок. Плач стих. Медленно, она приблизилась к окну, ожидая увидеть там лишь маленькое обгоревшее тельце.

      Девочка была там.

      Розовощекая, черноволосая, лет пяти от роду, она размазывала по лицу слезы.

      Огонь уже принялся за ее одежду, но девочка была целохонька, хоть и в состоянии шока. Лэа сдернула с себя мокрое покрывало и обернула им девочку, одежда которой задымилась от прикосновения к мокрому покрывалу. Лэа подхватила ее на руки и метнулась к лестнице. Один неосторожный шаг – и пол с ревом осел, разбрызгивая искры и капли огня. Провал был слишком большим, чтобы она преодолела его с ношей, перебросить же девочку она не могла – та была без сознания. Лэа начала бояться, что опоздала и малышка задохнулась от дыма. Дым ел ей глаза и забивал нос, разглядеть что-либо не было никакой возможности. Она метнулась назад, к окнам, рассчитывая выпрыгнуть. Шанс приземлится целой был невелик, но все же…

      Но ход к окнам она найти не могла: серая едкая пелена заволокла все равномерным слоем. Под ногу Лэа подвернулась осевшая половица и та с грохотом упала, задев что-то на своем пути. Этим что-то оказался шкаф, дверки его распахнулись с тяжелым стоном, и на Лэа вывалилась целая куча тлеющей одежды. Быстро, не раздумывая, она связала из более-менее уцелевших вещей веревку и обвязала ее вокруг пояса девочки.

      Дым судорогой свел легкие. Лэа закашлялась, выплевывая гарь и сажу, попавшие в рот.

      Быстро вернувшись к лестнице, она стала вспоминать свой маршрут, чтобы выйти к окнам.

      Внизу снова закричала женщина.