Королевство гнева и тумана. Сара Дж. Маас

продолжал колотить в запертую дверь с матовым стеклом. Второй тем временем ему говорил:

      – Если собираешься устроить потасовку, советую сделать это после завтрака.

      Казалось, голос принадлежал тени – он был таким же темным, гладким и… холодным.

      – У меня самого не хватило бы ума выбраться из постели, чтобы лететь сюда, – сказал первый. – Зануда чертова.

      Мне оставалось лишь гадать, что́ означали последние два слова.

      На губах Ризанда мелькнула улыбка.

      – Особенность первая. Никто… повторяю, никто, кроме меня и Мор, не может совершить переброс непосредственно в дом. Он окружен несколькими слоями сильнейшей магической защиты, где каждый последующий слой усиливает предыдущие. Здесь ты в полной безопасности, как, впрочем, и в самом городе. Стены Велариса надежно защищены. В последние пять тысяч лет никто сюда не вторгался. Ни одна злонамеренная сущность не проникнет в город, если только я не дам на то свое позволение. Что же касается той парочки в передней, – добавил он, сверкая глазами, – возможно, тебе не захочется с ними даже знакомиться. Особенно если они продолжат колотить в дверь, как невоспитанные детишки.

      Ответом на эти слова стал новый стук в дверь.

      – Между прочим, умник, нам все слышно, – произнес первый гость.

      – Вторая особенность касается тех двоих придурков, думающих, будто их грубость явится ключом и откроет дверь, – продолжал Риз. – Ты вольна решать, знакомиться ли с ними сейчас или проявить благоразумие, подняться наверх и немного поспать. А то вид у тебя утомленный. Отдохнешь, переоденешься во что-нибудь более соответствующее духу этого города. А я пока вышибу дух из красавца, который позволяет себе разговаривать в подобной манере со своим верховным правителем.

      Я впервые видела, чтобы глаза Ризанда так сверкали. Он показался мне… помолодевшим. Более похожим на человека. Никакого сравнения с ледяной яростью, какую я застала в его взгляде, проснувшись…

      Проснувшись на том диванчике и решив, что домой больше не вернусь.

      Решив, что Двор весны отныне не будет моим домом.

      Я погружалась в столь знакомую мне тяжесть, стремясь пробиться к поверхности, которой, возможно, даже не существовало. Я ведь проспала столько времени, и тем не менее…

      – Дай мне знать, когда они уйдут.

      Всплеск веселья у Ризанда прошел. Он собирался мне что-то ответить, но из передней донесся третий голос – женский, звонкий и сердитый:

      – Вы, иллирианцы, хуже кошек, которые орут, чтобы их пустили со двора в дом.

      Женщина дернула ручку, убедилась, что дверь заперта, и шумно вздохнула:

      – Ризанд, как это понимать? Ты не желаешь нас пускать?

      Борясь с навалившейся усталостью, я пошла к лестнице. На площадке второго этажа стояли Нуала и Серридвена, хмуро поглядывая на дверь с матовым стеклом. По-моему, я уловила жест Серридвены, убеждавшей меня поторопиться. Мне хотелось расцеловать двойняшек за их такое понятное, вполне человеческое поведение.

      Наверное, я бы и Риза расцеловала за то, что он