Осенний трон. Элизабет Чедвик

дыша, отступил. Иоанн остался сидеть на земле. Он держался за живот и сипло хрипел.

      – Ты знаешь, в чем дело, – бросил ему Амлен. – Не пытайся сделать вид, будто не понимаешь, и не надейся спрятаться за спину отца. Ты сполна заплатишь мне за это, клянусь!

      Он развернулся, плечом проложил себе путь среди столпившихся зевак и направился к своему коню. Буланый жеребец вытянул ему навстречу морду, но у Амлена не было для него угощения. Ухватив в кулак темную гриву, он прижался лицом к теплой блестящей шее коня, чтобы удержать слезы. Ну почему, почему так случилось?

      Генрих нашел своего младшего отпрыска за шахматной доской. Иоанн был погружен в партию, противником был один из его друзей. Чуть ранее к королю приходил Джон Фицджон и рассказал о происшествии перед конюшней. Генрих не удивился и даже подумал, что в определенной степени это к лучшему – Амлен дал выход своей ярости, а Иоанн получил хороший урок о том, что неосмотрительные поступки чреваты последствиями.

      Когда Генрих подходил к играющим, сын поднял на него взгляд, исполненный настороженности и тревоги. Он сидел, неловко сгорбившись над шахматной доской, но явно пытался вести себя как ни в чем не бывало.

      Движением руки Генрих велел приятелю Иоанна удалиться и дождался, когда они с сыном остались наедине. Затем он ткнул его в плечо, как будто игриво, но так, чтобы было больно.

      – Болтают, ты наделал глупостей, мой мальчик, и я хочу услышать из твоих уст, что на самом деле произошло.

      Иоанн с трудом сдержался, чтобы не сморщиться от боли. Тем не менее глаза, которые он поднял на отца, излучали детскую невинность.

      – Сир, если дело в шахматах, то я могу объяснить.

      Генрих хмыкнул:

      – Не сомневаюсь.

      – Я знаю, эти шахматы принадлежат Джеффри, но я обещаю, что отнесу их обратно к нему в опочивальню, когда закончу партию.

      Король кинул взгляд на фигуры и доску. Действительно, они принадлежали его старшему внебрачному сыну Джеффри, а тому достались от матери Генриха. Джеффри очень дорожил этими шахматами, то есть и здесь Иоанн сильно рисковал.

      – Не позабудь это сделать, но я пришел не из-за шахматных фигур, как ты прекрасно знаешь.

      Иоанн опустил глаза и промолчал. Скромный, как девушка, подумал бы сторонний наблюдатель, но на Генриха его уловки не действовали.

      – Рассказывай, сын мой. Твоя кузина – премилая девушка. Что между вами было?

      Иоанн медленно поднял голову.

      – Я не хотел, – произнес он, подрагивая ресницами. – Она заставила меня. Это Белла хотела.

      Король сел по другую сторону доски, сложил руки на груди и как следует рассмотрел сына. Оказывается, тот семимильными шагами идет к возмужанию, чего Генрих до сих пор не замечал. Кости Иоанна удлинились, появились новые, взрослые черты, над верхней губой и на подбородке пробивался пушок. Соответственно, и его детородные органы развились достаточно, чтобы произвести ребенка.

      – Полагаю, могло быть и так. Я никогда не считал твою кузину невинной простушкой,