Осенний трон. Элизабет Чедвик

де Гланвиля, а она осваивала роль хозяйки замка здесь, в Льюисе, пока отец разъезжал по округе по делам. Поначалу новые обязанности доставляли Белле удовольствие, но довольно быстро наскучили. Бывали дни, когда девушке казалось, будто она похоронена заживо. Теперь ей стало понятнее, каково приходится ее тете Алиеноре.

      В последний раз они с Иоанном виделись ранней весной. Тогда он увлек ее в темный угол, где ей сразу вспомнились пещеры Ноттингема, и прижался к ней самым недвусмысленным образом. После этого она избегала его, но потом стала беззастенчиво с ним заигрывать, наслаждаясь ощущением собственной власти. Однако кокетство оказалось обоюдоострым мечом, и скоро ее влечение к Иоанну превратилось в грызущий голод. И вот наконец кузен здесь, и все опасные способы продолжения их игры в подземелье дурманили Белле голову.

      Она проследила за тем, чтобы приехавших устроили как можно удобнее, накормили и обеспечили водой для мытья после дороги. Хотя поначалу гостей отвели в главную башню, вскоре все перебрались в сад. Там выставили освежающие напитки и сладости. Тут же появились шахматные доски и кости. Белла спела для гостей, аккомпанируя себе на арфе, а потом передала инструмент рыцарю, который тоже пожелал выступить. Ее брат уселся с парой товарищей играть в кости, и минуту спустя азарт целиком захватил его.

      – Папина гнедая кобыла вчера ожеребилась, – негромко сказала она Иоанну, который наблюдал за игроками, сложив руки на груди, но сам не изъявлял желания присоединиться к ним. – Не хочешь взглянуть на жеребенка? Папа считает, что из него выйдет неплохой боевой конь.

      Взгляд Иоанна на миг задержался на Уилле.

      – Конечно, – ответил он Белле.

      Шагая бок о бок, они покинули сад и направились к конюшням.

      – Так ты здесь одна хозяйничаешь? – спросил Иоанн.

      – Да, я здесь одна. – Девушка обмирала от страха и возбуждения. – Но отец скоро приедет.

      – Но пока его нет.

      – Нет.

      Кобыла стояла в чистом стойле, устланном свежей соломой. Сбоку от нее пошатывался на длинных ножках жеребенок. Он был вороным с белой звездочкой между глаз. При появлении людей кобыла корпусом загородила своего малыша.

      – И правда красавец, – сказал Иоанн. – Должно быть, кобылу обслужил хороший жеребец.

      У Беллы сердце екнуло от подтекста сказанного Иоанном.

      – Конь из конюшни Биго во Фрамлингеме.

      – Но мы сюда пришли не для того, чтобы говорить о лошадях, так ведь? – Он втолкнул ее в пустующее стойло по соседству.

      – Разве нет?

      Иоанн взял Беллу за талию и притянул к себе:

      – Нет, если только ты не хотела поговорить со мной о скачках.

      – Кто-нибудь зайдет, кто-нибудь зайдет. – Она оттолкнула его в притворном протесте.

      – Ты уже думала об этом, когда позвала меня сюда. – Иоанн тяжело задышал. – Тебе нравится рисковать, а иначе мы так и сидели бы в саду с остальными. Если твой отец должен скоро вернуться, значит у нас нет ни минуты лишней.

      Иоанн прижался губами ко рту Беллы