Последний богатырь. Николай Николаевич Шмигалев

думая, что вопрос риторический. Но он ошибся.

      – Благодаря твоим реформам! – рубанул, не подумавши, правду-матку, шут. – Ты же нас слушать ни в какую не хотел; со своими боярами дров наломал, а как жареный петух клюнул, сразу «на троих соображать» позвал, да поздно уже.

      – Как так поздно? Почему? – побледнел князь, хотя поначалу собирался гневно отчитать шута.

      – Благодаря твоим реформам, – повторил изречение шута палач. – Ну вот, например, на кой чёрт ты профессиональную дружину разогнал, а рекрутский набор с пожизненного до пятилетнего срока срезал. Они же, сопляки, даже портянки за такой срок не научатся правильно наматывать, не то что ратному делу «должным образом». Это хорошо, что ещё не додумался на год рекрутов призывать, вообще курам на смех было бы.

      Шут и палач дружно, но невесело рассмеялись.

      – Зато сколько денег в казне сэкономили, – попытался парировать князь доводы собеседников. – Сколько уходило на дружину, уму непостижимо. Несколько годовых бюджетов этой самой Плутвы.

      – Вот-вот, точняк. Теперь кормить будешь Плутву окаянную, – «передёрнул» шут опять не в пользу своего рачительного начальника. – Не хотел ты, княже, свою рать кормить, будешь чужую потчевать, и ещё дороже обойдётся. Их вояки кашу с щами не едят, им облизанью с бифидоштексами подавай. Тьфу!

      – Что есть, то есть! Не на том экономил, князь, – поддержал шута палач.

      – А про «мобрезерв» забыли? – встрепенулся князь, «разыгрывая» очередную «карту». – Клич кинем! Всех под копьё поставим! Лозунг «За Родину-мать» выдвинем!

      – Нет, сопляки-недоучки тебе точно не подмога, – со знанием дела «побил» его «карту» палач. – Бывалые же вояки, нынче разве что в партизаны сгодятся, а одними партизанами войну, как в прошлый раз, не выиграть.

      – Ты бы ещё княже предложил понадеяться на покровителя страны нашей Яр-бога Триждысветлого. Как юродивые всё время обещают, что вот-вот сойдёт рать небесная нам в подмогу и тогда всем места мало будет. Смотри на вещи трезво, князь!

      Свистослав уныло вздохнул.

      – Ну а может наших дружинников, солдатушек-ребятушек родимых, назад попросить? – совсем уже как-то неуверенно предложил князь и сжался в комок.

      – Ага! Ищи-свищи их теперича! – продолжил «добивать» князя шут. – Они – мастера боевых искусств. Их заморские купцы, да правители себе в охрану пачками переманили. А после походов наших витязей на усмирение горных троллей, орков и гоблинов, когда тридцать трёх богатырей, Герач – прежний палач, тот, что с немого согласия князя Борисея, бросили в настоящее пекло против гоблинских полчищ, солдатушки вообще властям, то бишь вам, не верят.

      – Это да! – согласился князь Свистослав. – Зря тогда бесноватого Борисея на царство допустил Михаставр своим малодушием. Навсегда это позорище пятном на его лысом челе легло. Лихо Рунию-матушку потрепало при этих деятелях.

      – Да и на тебя лично обижены они, князь, – поддал «жару» палач.

      – Да о каких обидах речь может идти, когда наша общая родина