Честь – никому! Том 1. Багровый снег. Елена Владимировна Семёнова

– проронил Северьянов, привычно нащупывая в кармане револьвер.

      В купе вошли четверо: двое казаков, матрос, обвешанный пулемётными лентами и ещё один молодой человек в офицерской форме, но без погон.

      – Ваши документы! – потребовал он очень высоким неприятным голосом.

      Полковник протянул ему бумаги своего спутника и свои.

      Толпа, сгрудившаяся позади четвёрки, довольно шипела, отпуская по адресу офицеров всевозможные ругательства и угрозы.

      – Что с ними валандаться? Отправить к Духонину в штаб и шабаш!

      – Могу я узнать, с кем имею дело? – спросил полковник проверяющего.

      – Комиссар отряда красных партизан Стружков, – отозвался тот. – С какой целью вы прибыли на Дон?

      – Чего их спрашивать! Знамо, с какой целью! – загалдела толпа.

      – Мы возвращаемся с фронта к родным. Это противоречит закону?

      – Знаем мы ваших родных, – ухмыльнулся матрос, в точности как совсем недавно Ермоха. – Каледин ваша родня!

      – Вы оба арестованы, – заявил комиссар. – Препроводить их в тюрьму!

      – Только зря время переводить и место занимать, – проворчал матрос, и толпа недовольно загудела согласно с ним. – Расстрелять и дело с концом! А лучше на штыки, чтоб патроны не тратить!

      – Не рассуждать! – вскипел Стружков. – Здесь я отдаю команды!

      – Да у нас уже полна тюрьма этих «родственников»!

      – Вот и хорошо! Заложники нам пригодятся! А расстрелять завсегда можно. Хоть всех зараз!

      – Неплохо бы!

      – Выполнять!

      Вигелю и Северьянову проворно скрутили за спиной руки и тычками в спину погнали сквозь глумящуюся толпу солдат, из которой летели плевки, камни и сыпались удары.

      Тюрьма, расположенная в ближайшей станице, ещё совсем недавно была постоялым двором и представляла собой двухэтажное здание, обнесённое высоким забором. Пленников, оборванных, перепачканных грязью и окровавленных, втолкнули в комнату на втором этаже, где уже находилось несколько человек: три офицера, двое штатских и юноша-кадет.

      – Вот так-так! – воскликнул плотный, приземистый прапорщик с пунцовым лицом. – Нашего полку прибыло! Где это вас так угораздило, господа? Доктор, что вы стоите? Успеете ещё постоять в скорбной позе, когда нас будут расстреливать. А пока окажите помощь господам!

      Стоявший со скрещёнными на груди руками врач поднял голову, словно очнувшись, подошёл к новоприбывшим, покачал головой:

      – Эк они вас!

      – Ерунда, – мотнул головой Вигель, доставая платок и утирая кровь с лица. – Всего лишь ссадины… А, вот, господину полковнику, кажется, перебило руку.

      – Камнями швыряли? – осведомился кто-то.

      Северьянов кивнул, придерживая больную руку.

      – Пойдёмте, я осмотрю, – сказал доктор и, усадив полковника на единственную в комнате кровать, принялся за осмотр.

      Вигель отошёл к окну, мгновенно отметив на нём решётки, и, вглядевшись в мутное стекло, поморщился от собственного