Кощей. Перезагрузка. Роман Галкин

сени. Из мебели только лавка, на которой два деревянных ведра и моток черного шланга. Под лавкой слегка запыленные сапоги, веник и деревянный совок. На сделанной из березовых сучков вешалке висит такой же, как на мне, только синего цвета плащ и меховая безрукавка.

      Успеваю подумать, что резиновый шланг не вписывается в общую картину, и вздрагиваю, оттого что шланг вдруг разворачивается и сползает на пол.

      – Фу-ух, – выдыхаю, глядя на двухметрового ужа, ползущего между ног не обращающего на него внимания кота. – В этом доме случайно не Инфаркт Миокардыч живет?

      Уж не отвечает, и я, наступив таки на лапу коту, захожу в комнату. Потолок невысокий, рукой достать, но помещение довольно просторное, опытным глазом строителя определяю размеры примерно пять на шесть. У смежной с сенями стены большая русская печь с лежанкой и прикрытым деревянной заслонкой зевом печи. Тут же набор специальной утвари: на низкой лавке чугунки, глиняные горшки и прочая посуда, к стене прислонены два ухвата, кочерга и то ли широкое весло, то ли деревянная лопата.

      Посреди комнаты деревянный стол. Под окном, в которое пару минут назад мне навстречу выпрыгнул кот, застеленный шкурами топчан. В дальнем левом углу огромный сундук. Когда я был маленький, такие сундуки были у моих кубанских теток. Они разводили в них тутового шелкопряда и сдавали коконы в колхоз.

      В том же углу, только под потолком, пошевелился сидящий в центре паутины здоровенный мохнатый паук.

      У противоположной стены стоит грубо сколоченный шкаф с занавесками вместо дверок. Занавески слегка раздвинуты, и на полках видны различные плошки, горшочки и наполненные невесть чем мешочки.

      Вдоль стены у входной двери висит различная одежда. Здесь и меховая доха, и суконный кафтан зеленого цвета, и еще какие-то неизвестные предметы гардероба. Там же на стене висят две пары самых настоящих лаптей. Одна пара стоит на полу рядом с невысокими остроносыми сапожками красного цвета.

      Женская одежда отсутствует, значит, живет здесь холостяк.

      Над одеждой полка из широкой доски. На полке черная мохнатая шапка, широкополая соломенная шляпа и серый суконный колпак, типа турецкой фески.

      Слева от дверей на табуретке стоит деревянное ведро с водой. На нем висит ковшик. При виде чистой воды испытываю жажду. Зачерпываю ковшиком и с удовольствием пью студеную водичку. Судя по тому, что вода свежая, хозяин вышел из дома недавно и, возможно, находится где-то рядом.

      От изучения нехитрой обстановки отвлекает писк. В дверь вбегает упитанная мышь, перепрыгивает через хвост сидящего у моих ног кота и, деловито обежав печь, скрывается за ней. Кот на нее – ноль внимания.

      – Ты, Василий, я смотрю, мышей не ловишь? – обращаюсь к коту.

      Тот в ответ мяукает и снова принимается тереться об мои ноги.

      Прохожу вслед за мышью. Пространство за печкой закрыто пологом из дерюги. Отодвигаю полог и обнаруживаю кладовку со всякой всячиной. На полках опять же всякие баночки, горшочки, мешочки