Кино кончилось. Дублей не будет. Владимир Колычев

она только у тебя в койке?.. За час или за два берет?

      – Ты!.. – Вильям шагнул к вору, но тот сам рванул ему навстречу.

      – Ша, фраер! – прошипел Серб. – Бакланить на вокзале будешь. После толковища. Ты знаешь, как это бывает.

      Вильям заскрипел зубами. На воле он еще мог сломать Серба, но есть места не столь отдаленные. Там Серб очень быстро обоснует неправоту Вильяма. Достаточно будет сказать, что Марго проститутка, а он живет с ней, целует ее в губы. За решеткой свои законы, а в них столько бурелома! Было бы желание, а затравить можно любого.

      – Еще слово про Марго!.. – сквозь зубы процедил Вильям.

      Серб презрительно фыркнул, толкнул его плечом и направился на выход. Вильям с ненавистью смотрел на него.

      «Если не урезонить этого поганца, то рано или поздно он предъявит мне счет. Все будет по его воровскому закону. Может, заказать Серба, пока тот не распоясался? Или сначала с Востровым перетереть? Отношения у нас, мягко говоря, напряженные, но Серб – наш общий зуд в заднице, который очень скоро может перерасти в настоящий геморрой», – раздумывал он.

      – Ты хоть понимаешь, на что меня толкаешь? – спросил Елецкий.

      Тон его казался жестким, но коньяк, который он выставил, пился мягко. Это обнадеживало. Если генерал предложил выпить в своем кабинете, значит, шанс на успех есть.

      – А что, мне тридцать девять лет, по возрасту еще подхожу.

      – По возрасту до тридцати пяти, если что. Медкомиссия, аттестация. Это раньше кого попало брали.

      – Я никогда не был кем попало.

      Максим помнил, как впервые увидел Елецкого.

      Он с новенькими лейтенантскими погонами на плечах зашел в кабинет начальника ОВД и отрапортовал:

      «Курсант Юрьев прибыл для прохождения дальнейшей службы».

      Максим тогда сразу поправился, но подполковник Елецкий только усмехнулся. Дескать, правильно говоришь, лейтенант. Для меня ты еще курсант. Учиться, учиться и учиться, как завещал один очень неглупый человек. Сейчас Елецкий уже генерал-майор, а Максим даже до простого майора не дослужился.

      – Ну вот, уже надулся. Обижаться в нашем деле нельзя.

      – Я же не прошусь в Москву.

      – Да, в Ковалеве тоже люди живут. Но и ты человек, хотя и актер. Хорошо подумал?

      Максим едва удержался от искушения взять время на размышление.

      – Хорошо подумал, твердо решил.

      Такое решение далось ему нелегко. С вольных хлебов залезть в тесную портупею службы – это как в прорубь из теплой постели нырнуть. Но Максиму нужно было вернуть себя в эту реку, хлебнуть живой водицы, вновь обрести ментовскую закалку. Втянуться в ритм, привести себя в чувство, шагнуть вперед.

      Да, будет непросто. Прежде всего в моральном плане. Все-таки тридцать девять лет, а капитан. Его ровесники уже в полковниках ходят, а кто-то и генеральские погоны примеривает.

      – Ну, если твердо… – Елецкий не договорил.

      Он выпил с Максимом, спрятал бутылку в шкаф, велел ждать, пожал руку на прощание и провел гостя к двери.

      Чутье подсказывало тому, что ждать придется недолго.