Мадемуазель С.. Отсутствует

удовольствие удваивается, любимый, и я орошаю твои бедра своим секретом. Ну вот, теперь твоя очередь приклеиться губами там, раздвинув мои губы… Дай кончить твоей блаженной любовнице. Своими искусными поцелуями заставь ее пережить сладострастный обморок в твоих руках. Подготовь ее к великому сражению, которое собирается дать ей твой победительный жезл. Он уже изготовился. Навис над моим животом, нацелился своей розовой головкой. Вот он угрожающе застыл над моим ртом – и через мгновение он уже погрузился глубже. Несколько движений языка – и вот на конце столь любимого жезла появились несколько капель драгоценной спермы, но ему непременно хочется излиться в меня. В мой анус ты решительно втыкаешь другой «член». Смотришь, как он входит и выходит меж моих ягодиц. Он совершает такие же движения, как твой член в моем влагалище, и у меня на губах появляется влага оргазма. Возьми меня, любимый, зацелуй меня до смерти. Засунь свой член глубже в меня, развороши, пока твоя рука совершает поступательные движения в моей заднице.

      Какая оргия, любимый, какой сладострастный озноб прошибает наши тела. Наши тела содрогаются от извращенного удовольствия, и мы бесконечно наслаждаемся этими двойными ласками.

      Вот каким, мой драгоценный, будет наш следующий час свободы после всех этих месяцев. Веришь ли ты, что мы рождены, чтобы понимать друг друга? Веришь ли, что мы еще можем быть счастливы?

      Да здравствует ближайшая суббота, ведь мы сможем осуществить эти желания. Я с нетерпением жду минуты, когда смогу прижаться к тебе и вобрать тепло твоего тела.

      Страстно целую тебя везде, где ты хочешь.

Твоя Симона

      Письмо 51

      Мой любимый,

      почему ты не пишешь чаще таких писем, как то, что передал мне вчера? С какой бы радостью я их читала и перечитывала, и как же билось бы мое сердце от желания и от счастья…

      Люблю тебя, люблю, бешено, безумно, люблю всем моим сердцем, всей моей плотью, всеми моими страстными чувствами. Когда я далеко и когда рядом, я вся как одно желание, и, когда я обнимаю тебя, вдыхаю будоражащий запах твоего прекрасного тела, я хочу замкнуть мои объятия на моем сокровище, на моем счастье навсегда. В это мгновение, под лаской твоих губ, я чувствую, как поднимается во мне страстное желание, которое ты сумел внушить мне и которое день ото дня становится все настойчивее.

      О мой обожаемый возлюбленный, не меняйся. Оставайся таким, как сейчас… Разве твоя порочность не стала моей? Разве твоя страсть не стала моей страстью? Ты создал меня по своему образу и подобию[8], и я поднаторела в садистских чувственных ласках, которые измыслил мой ум, чтобы удержать тебя. Мы связаны неразрывно… Отныне мы лишь одно тело, одержимое сладострастием и пороком, и для того, чтобы разлучить нас, нужна Сила гораздо более мощная, чем наша Любовь. Будем же едины, мой горячо любимый, прижмемся друг к другу, и наше счастье продлится столько, сколько мы захотим.

      Как и ты, я жду нашей следующей встречи. После долгого поцелуя, в который мы вложим все наше сердце, предмет за предметом мы освободимся

8

Симона, которая во многих письмах называет своего возлюбленного божеством, доходит до того, что использует библейское выражение, что свидетельствует об удовольствии, которое она отныне получает от нарушения моральных устоев, доходящего до богохульства.