Мадемуазель С.. Отсутствует

это, прокладывает таинственный путь. Он проникает в тебя так глубоко, как только может. Он заставляет тебя предчувствовать те объятия, которые вскоре оставят тебя без сил. Да, я прижимаюсь животом к твоему заду. Дай мне, дай. Чувствуешь ли ты огромную головку, которая медлит у входа? Она поднимается и опускается, она скользит. Движение бедер, и я трахаю тебя, мой любимый. Тебе хорошо, скажи, хорошо? Хочешь, чтобы я трахала себя у тебя на глазах? Вот, смотри. Видишь, между широко раздвинутых бедер мой палец, который входит и выходит. Он касается клитора, который напрягается от этой изысканной ласки. Мой живот вздрагивает от удовольствия, и ты уже можешь подставить губы, чтобы их обильно оросила выделившаяся из меня жидкость. Но я хочу, чтобы то же самое ты сделал себе. Я хочу видеть, как набухает в твоей руке розовая головка твоего члена. Я хочу, чтобы ты тоже дал мне посмотреть, как ты доводишь себя до экстаза и чтобы мы одновременно насладились и опьянели.

      Это описание буквально сводит меня с ума, мой дорогой. Я хочу снова и снова доказывать, как люблю тебя. Я чудовищно порочна, любимый, и ты прекрасно знаешь, как пробудить во мне желание этих порочных ласк.

      Веришь ли ты, что мы сумеем насладиться друг другом при нашей следующей встрече? Но нам нужно будет больше времени, ведь обычно приходится ужасно торопиться.

      Вся моя плоть содрогается при мысли об этих объятиях. Что будет, когда я наконец окажусь в твоих руках?

      До свидания, мой дорогой. Безудержно целую твое тело, которое сводит меня с ума. Я прижимаю свои губы к твоим губам в страстном поцелуе в ожидании, что вскоре смогу дать тебе больше.

      Будь благоразумным, чтобы тебе хватило сил доставить мне удовольствие, как мы оба того хотим. Мне не терпится почувствовать мягкое присутствие твоего члена, последняя ласка которого оставляет во мне изысканный дар. Ну а ты? Ты тоже этого хочешь? Или мы намерены отступить от наших соглашений? Тем хуже, но я слишком тебя люблю, и я знаю, что твоя порочность очень скоро наставит меня на запретный путь. Целую тебя очень нежно, мой бесценный.

Симона

      ПРИМЕЧАНИЕ

      Приведенное выше письмо демонстрирует знаменательный поворот в этой страсти: два любовника, всего через полгода после начала связи, поменялись ролями, и это случилось не только на деле, но и на словах. До настоящего времени Симона выступала любовницей, беспрекословно подчинявшейся фантазиям и грубым желаниям партнера, уступая не только под его ударами, но и тому, что именуется «обычными объятиями», от которых она прежде яростно открещивалась, но потом вошла во вкус, что стало подлинным откровением.

      Но вкус Шарля к содомии, в котором уже не сомневается Симона, дает ей, становящейся все более решительной, возможность более директивного поведения в этой сексуальной паре.

      Правда, в том же письме она называет себя его «верной рабой», готовой снова переносить его бесконечные удары, но также она пишет: «моя обожаемая возлюбленная, я буду