Через время, через океан. Анна и Сергей Литвиновы

с ней взглядом, пробормотал Егор.

* * *

      «Где стол был яств – там гроб стоит». Или, перефразируя классика: славно повеселились...

      Надя в ночь после злосчастной вечеринки не смогла уснуть до утра. Едва пыталась закрыть глаза, сразу всплывало, как она, вслед за всеми гостями, врывается в кухню... И видит: вокруг идеальная чистота. Будто и не готовились здесь к застолью. Нигде ни ножика забытого, ни початых банок с соленьями, ни вообще соринки. На столе красуется торт. Заварочный чайничек заботливо укутан полотенцем. Единственная негармоничная деталь – недвижимая, распластанная на полу Люся... Ее остановившийся взгляд устремлен точно на включенное бра, единственный источник света. И очень легко представить, как пожилая женщина туманящимся взором все смотрела и смотрела в эту светящуюся точку, цеплялась за нее отчаянно и наверняка понимала: пока ее видит – она живет. А лампочка перед ее глазами все тускнела, меркла, безжалостно, неумолимо – и, наконец, погасла совсем.

      – И умерла, как жила, – тихо произнесла стоявшая за Надиной спиной Магда Францевна. – Никому никаких проблем. Чистота. Порядок... Даже чай заварен.

      Видно, сердце не выдержало, – эхом откликнулась вторая из теток, Антонина Матвеевна. – Она ж весь вечер бледная какая была, явно неможилось ей... Но нет бы в постель лечь. Через силу, через «не могу» старалась – чтоб все на уровне, все довольны...

      А потом тишину кухни разорвал отчаянный крик Крестовской:

      – Лю-уся! Ну, зачем?..

      И балерина рванулась к телу подруги.

      Однако Егор Егорович придержал ее за плечи и грубо рявкнул:

      – Стоять!

      – Да как ты смеешь! Пусти меня, пусти! – забилась в его руках Лидия Михайловна.

      Но бездушный человек упрямо произнес:

      – Не пущу. После попрощаетесь. А сначала пусть ее врачи посмотрят. Смерть констатируют.

      И Крестовская сразу обмякла в его руках, зарыдала...

      – Да что тут смотреть, – проскрипела одна из старух. – Мертвая...

      Домоправитель же резко обернулся к гостье и оборвал:

      – Распоряжаюсь здесь я.

      А потом еще больше повысил голос и обратился ко всем толпящимся на пороге кухни гостям:

      – И вообще: никому сюда не входить, ясно?

      И приказал почему-то Наде:

      – Вызови «Скорую». И милицию.

      – Господи, а милицию-то зачем? – пробормотала Магда Францевна.

      – Положено, – отрезал домоправитель. – Пусть все зафиксируют. Опросят, кого нужно...

      И обвел всех собравшихся недружелюбным взглядом.

      «Он что, считает, будто Люсю убили?!» – с ужасом подумала Надя.

      Да и остальные гости явно занервничали.

      Егор же Егорович вдруг упер свой взгляд в Магду.

      – Почему вы на меня так смотрите? – выдавила она.

      А он веско произнес:

      – Да так. Заметил кое-что. Чисто случайно. Это ведь вы, кажется, Люсе сегодня какую-то таблеточку давали?..

      Надя ничего такого не видела, но, конечно, вся обратилась в слух. А Магда